Но как доказать, что они не причиняли Маричке вреда, не морили её голодом и не поднимали руку? Ведь девушка уверенно утверждала, что при посторонних родители были образцом добродетели, а стоило остаться наедине — превращались в чудовищ.
Леся без конца листала страницу дочери в соцсетях, просматривая каждый пост и сторис.
— Друзья мои, — всхлипывала Маричка в камеру, уютно устроившись на диване. — Вы даже представить себе не можете. Родители, которые годами унижали меня, теперь хотят засудить! За то, что я осмелилась рассказать правду! Им нужно заставить меня замолчать! Они хотят окончательно меня уничтожить! Но я не позволю! Это мой крик души!
Сеть взорвалась от отклика. И без того популярный блог Марички приобрёл огромную огласку. Она стала символом для множества таких же «загнанных» детей. Её истории расходились по пабликам, ей сочувствовали и вставали на защиту. Леся читала комментарии незнакомых людей — тех, кто никогда не видел ни её саму, ни Александра — но позволял себе оскорбления и угрозы. Всё дошло до абсурда: особо ретивые подписчики нашли её номер телефона, выложили семейные фотографии и даже выяснили место работы.
Оставаться дома стало невозможно. Маричка полностью ушла с головой в свою драму и напрочь забыла об учёбе. Порой Лесе начинало казаться: дочь уже сама верит в собственные выдумки. Однажды они с Александром уехали за город — надеясь хотя бы там спокойно поговорить.
— Мы должны вычеркнуть её из жизни… — с трудом произнёс Александр. — Как она вычеркнула нас.
— Но она же наша девочка… — прошептала Леся. — Может быть… попробовать уговорить её пойти к психологу?
— И как ты это себе представляешь? Притащим насильно? Чтобы она потом снова выставила нас мучителями? Она ведь настоящая актриса… Я иной раз сам начинаю верить этим слезам.
— Да уж… Надо было ей поступать на театральный факультет, — с горечью усмехнулась Леся.
Александр провёл рукой по груди и тихо добавил:
— Пелагея плачет каждый день… Мы уже перестали быть интересны публике — теперь очередь дошла до остальных родственников. Теперь бабушка якобы гнала её в пять утра окучивать гектары картошки… Боже мой… Что творится в головах у тех людей, которые ставят лайки под этим?
Они сидели молча и не находили ответа. Как можно вычеркнуть из сердца того человека, которого растил с любовью? Как забыть первые шаги ребёнка, его смех или выпускной вечер? Но как продолжать жить рядом с теми, кто так легко топчет твою любовь ради одобрения чужих людей?
— Надо менять жильё… Уехать отсюда подальше… Не хочу каждый день встречать взгляды тех, кто сомневается в нас… Вчера Оксанка из соседнего отдела посмотрела на меня так… Словно одновременно испытывала отвращение и жалость…
Леся замолчала ненадолго в поисках нужных слов. Затем продолжила:
— Людям нравится смотреть на этот кошмар… Для них мы просто шоу уродов… Я так больше не могу… Я ведь вижу: она почти перестала появляться в университете…
