Мальчик вздрогнул и медленно направился к выходу. Богдан задержался у двери, закурил сигарету, а затем отправился в офис на работу.
Вечером он заехал за Матвеем в школу. У дверей класса его остановила учительница — Ганна.
— Богдан, можно вас на минутку?
— Конечно. Что-то случилось?
— У Матвея сегодня серьёзные трудности были. Он весь день молчал, на уроках не отвечал ни разу. В столовой от обеда отказался полностью. И ещё… он плакал во время большой перемены, сидел в углу.
— Понял вас. Спасибо большое. Дома поговорю с ним.
Они вышли из школы вместе. Мальчик шёл рядом, опустив голову и молча глядя себе под ноги.
— Ну что у тебя произошло в школе?
— Ничего не было.
— Учительница сказала мне, что ты там плакал.
— Я не плакал!
— Матвей, не обманывай меня.
— Я правду говорю!
— Тогда объясни, что случилось?
— Оставь меня в покое!
Он резко дёрнулся и побежал вперёд по тротуару. Богдан быстро догнал его и ухватил за капюшон куртки.
— Стой! Куда собрался?
— Отпусти меня!
— Не отпущу, пока ты не скажешь честно — что с тобой происходит?
— Я хочу к Наталье!
Матвей разрыдался навзрыд. Богдан растерялся окончательно. Что теперь делать? Как его утешить? Он присел перед сыном на корточки и аккуратно положил руки ему на плечи.
— Матвей, послушай меня внимательно… Наталья сейчас очень занята своей работой. У неё нет возможности быть с тобой постоянно.
— Это неправда! Она всегда была рядом со мной дома!
— Сейчас всё изменилось…
— Почему всё изменилось?!
— Потому что так решили взрослые…
— Я так жить не хочу больше!
— Хватит уже… Пошли домой скорее.
Они шли молча около двадцати минут. Внутри у Богдана всё сжималось от тяжести происходящего. Как же так получилось? Он ведь действовал по закону: убедил судью в том, что Наталья — далеко не идеальный родитель и что он способен дать ребёнку больше заботы и стабильности. А теперь выходит — сын страдает каждый день, а он сам совершенно не понимает, как это исправить.
Дома Матвей сразу лёг на диван и даже к ужину не подошёл. Богдан попытался начать разговор спокойно, но мальчик отвернулся к стене и замолчал окончательно. Через час он уже крепко спал. Отец остался один на кухне с банкой пива в руке — мысли стучали одна за другой: как поступить дальше? Что делать теперь?
На третий день мальчик вовсе не поднялся с дивана — тихо жаловался на сильную боль в животе. Богдан испугался всерьёз и вызвал врача домой. Та приехала быстро, внимательно осмотрела ребёнка и спокойно произнесла:
— Физически он абсолютно здоровый ребёнок. Но у него сильнейшее нервное напряжение — вы сами видите: весь как струна натянутый.
— И как мне быть теперь?
— Попробуйте поговорить по-человечески… выясните спокойно, что именно его тревожит так сильно.
После ухода врача Богдан сел рядом с сыном на диван.
— Ну расскажи мне… где конкретно болит?
— Сам толком не знаю…
— Как это — не знаешь?
— Просто всё болит…
— Где именно чувствуешь боль?
Мальчик посмотрел куда-то мимо:
― Внутри… повсюду…
