Богдан тяжело выдохнул. Затем достал телефон и набрал номер Натальи. Она приехала примерно через час. Переступив порог, долго смотрела на Матвея.
— Богдан, ты вообще понимаешь, что делаешь с ребёнком?
— А что я делаю?
— Он же мается тут без дела. Вглядись в него внимательно.
— Я стараюсь изо всех сил!
— Тогда старайся правильно. Ему ведь обратно к матери хочется.
— Мама, не начинай снова.
— Я ничего не начинаю. Просто говорю, как есть. Ты забрал его к себе не потому что так надо было, а из упрямства. А теперь сам не знаешь, как быть дальше.
— Это неправда! Не из-за упрямства!
— Именно из-за него. И ещё от злости своей сильной. На Ирину обиделся — вот и решил ей отомстить через сына.
— Это совсем не так!
— Всё именно так. Богдан, ты взрослый человек. Подумай головой наконец. Матвей мучается каждый день, ему по-настоящему плохо. А ты чем занят? Свою правоту всем доказываешь?
Богдан промолчал в ответ и вышел на балкон покурить. Сигарета дрожала в пальцах, мысли путались в голове одна за другой. Может быть, Наталья действительно права? Возможно, он и правда забрал Матвея только потому, что злился? Хотел сделать больно Ирине? Чтобы она ощутила всю глубину его обиды?
К вечеру Маргарита ушла домой. Матвей лежал на диване неподвижно. Богдан подошёл к нему и осторожно присел рядом.
— Матвей… послушай меня… Хочешь завтра к маме съездить?
Мальчик резко поднял голову и посмотрел отцу в глаза.
— Правда можно?
— Честно говорю — можно. Утром поедем к ней вместе.
— Ты точно не шутишь?
— Абсолютно точно.
Матвей крепко обнял отца без слов. Богдан медленно провёл рукой по его волосам — внутри всё сжималось от боли непонятного происхождения.
На следующее утро они отправились к Ирине на машине — она жила всего в двух районах отсюда. Богдан припарковался возле её подъезда.
Матвей выскочил первым и сразу побежал ко входу в дом; Богдан шёл следом неторопливо и молча наблюдал за ним со стороны. Дверь открылась почти сразу — Ирина стояла на пороге с распахнутыми руками; мальчик бросился к ней навстречу со всей силы, она подхватила его и прижала крепко-крепко к себе, разрыдавшись вслух; сын тоже плакал навзрыд.
— Мамочка! Я так скучал по тебе!
— И я скучала очень-очень сильно, моё солнышко…
Богдан остался стоять у двери молча — наблюдая за ними двумя вдруг осознал простую вещь: всё испортил он сам… до последней мелочи… Забрал сына вовсе не ради его блага — а лишь потому что обида на жену была слишком сильной… Хотел доказать свою правоту всем вокруг… А страдали при этом только Матвей… да и Ирина тоже…
— Ирин… можно поговорить с тобой немного?
Она подняла взгляд — глаза были красные от слёз насквозь…
— Да… Матвей, иди пока в свою комнату…
Мальчик быстро убежал туда без лишних слов; Ирина вытерла слёзы рукой и молча смотрела на бывшего мужа…
— Что ты хотел сказать?
— Я… Ира… прости меня за всё…
— За что именно просишь прощения?
— За всё это время… За то, что увёз Матвея к себе… За то, что совсем о нём не подумал тогда… О тебе тоже забыл подумать… Просто я был очень зол на тебя… хотел доказать всем вокруг — особенно тебе — что я вовсе не тот плохой человек, каким ты меня тогда представила…
