– Какая-то чепуха. А кто владелец квартиры? – я и сам понимал, что певец из меня никудышный, но всё равно стало немного досадно.
– Этого не скажу, я здесь всего год как. Вроде как в командировке. Договор подписывался, э-э… – старичок зачем-то уставился в потолок, – через наш центральный офис. Но не переживайте, всё оформлено по закону, с подписями и печатями. Так что смотрим? Квартира тут рядом, в самом центре.
– Пошли! – я сильно сомневался, что стану арендовать жильё у какого-то чудаковатого меломана, но история становилась всё более интригующей — хотелось досмотреть до конца.
Дом оказался старым, дореволюционной постройки и действительно находился в двух шагах. Его единственный подъезд охраняли каменные кариатиды — они же поддерживали балкон с молодой берёзкой в кадке. В тесном скрипучем лифте агент сверился со списком квартир.
– Всё правильно, – сказал он бодро. – Седьмой этаж. – И нажал на кнопку шестого — последнего этажа по лифту. Оттуда нам пришлось подниматься пешком по лестнице ещё один пролёт. Наконец риэлтор остановился у единственной двери на площадке и торжественно протянул мне ключ с брелоком в виде самолётика.
– Voilà! – произнёс он с видом иллюзиониста, только что вытащившего кролика из цилиндра.
Это была мансарда. Не знаю почему, но тяга к наклонным потолкам и окнам-люкам жила во мне с детства. Возможно, сначала они напоминали мне каюты на парусниках из книг о морских приключениях — тех самых кораблях, на которых я вместе с юным Джимом Хокинсом искал сокровища; а позже стали для меня символом протеста против унылой одинаковости советских панелек.
– Вот здесь распишитесь… и тут тоже. – Проворный риэлтор заметил мой восторг и правильно его истолковал. Я даже не пытался скрыть эмоции. – Вот ключи и ваш экземпляр договора аренды. Не буду мешать обустраиваться на новом месте… И главное — больше не теряйте любимых.
– Что? – я недоверчиво посмотрел на него: показалось или он действительно это сказал?
– Говорю же: ключ не теряйте! Запасного нет — этот был последний дубликат. Всего хорошего! Удачи вам!
Я даже не удосужился проводить его взглядом — слишком увлёкся осмотром квартиры: ходил кругами по комнатам и вертел головой во все стороны. Но когда зашёл на кухню — замер как вкопанный: передо мной была кухня из моих снов.
За последние полтора года этих снов было так много, что каждый угол казался знакомым до мельчайших деталей… Пришлось встряхнуть головой — точно пёс после дождя — чтобы избавиться от ощущения нереальности происходящего. Обычное дежавю: странное явление без научного объяснения… но вполне привычное.
Холодильник оказался предсказуемо пустым. Я спустился вниз в супермаркет напротив дома за пиццей на ужин и растворимым кофе для утреннего пробуждения. Возвращаться через жаркий июльский Киев в свою прежнюю квартиру за вещами совершенно не хотелось… По крайней мере сегодня точно нет.
Мария мне этой ночью не приснилась.
Во сне я пел самозабвенно… И делал это великолепно: громко и чисто попадал во все ноты без малейшего усилия или напряжения со стороны тела или разума. Звуки были настолько прекрасны и живые, что проснувшись я попытался воспроизвести арию Иисуса из мюзикла Уэббера прямо вслух — она всё ещё звучала у меня внутри головы…
