Я кивнула — понимала. Такие, как Юрий, встречаются почти в каждой семье. Люди, привыкшие только брать, ничего не отдавая взамен. Убедившие и себя, и окружающих в том, что им все обязаны: потому что они родня, потому что им «тяжело», потому что «не повезло».
— Знаешь, что было самым обидным? — неожиданно спросил Александр. — Когда он сказал: «чтобы по-человечески отпраздновали». Как будто без икры и коньяка за тысячу гривен ты уже не человек. Как будто то, что вся семья рядом, все здоровы и есть крыша над головой — это не считается.
— Для них действительно не считается, — я склонила голову ему на плечо. — У них другие ориентиры.
— А у Марички вообще какая-то навязчивая идея, — продолжал он. — Она весь год твердит ему: у соседей лучше, подруги живут богаче. А он вместо того чтобы хоть как-то изменить ситуацию — просто приходит к нам за деньгами.
Мы сидели молча в обнимку в тишине квартиры. За окном тихо кружился снег; где-то вдали слышалась музыка — кто-то уже начал отмечать праздник.
— Думаешь, они позвонят? — спросила я.
— Не уверен, — честно признался Александр. — Может быть тогда, когда совсем прижмёт с деньгами. Или когда Маричка всерьёз начнёт давить.
— И как ты поступишь?
Он немного помолчал и затем произнёс спокойно:
— Помогу… но не так, как он рассчитывает. Не займами на застолья. Если действительно беда случится — помогу по-настоящему. Если нечего есть — привезу продуктов. Если лекарства понадобятся — куплю всё нужное. Но на «икру и красную рыбу для праздника» денег не дам. Это уже не помощь… это каприз.
Я крепче прижалась к нему. Мой добрый и спокойный Александр… Всю жизнь он тащил младшего брата на себе и вот теперь начал различать грань между настоящей поддержкой и потаканием прихотям.
Новый год мы встретили вдвоём: без изысков или деликатесов – просто накрытый стол с оливье, шампанским и мандаринами. Александр приготовил мясо по рецепту из интернета; я сделала свой любимый овощной салатик. Мы смотрели старые комедии по телевизору, смеялись вместе и целовались под бой курантов.
А второго января мне пришло письмо на почту от Марички: длинное послание с обвинениями в черствости души и разрушении семейных уз; она писала о том, что я якобы настроила мужа против его брата… Заканчивалось всё фразой: «Надеюсь, вам станет стыдно тогда, когда мы с Юрием будем голодать».
Я показала письмо Александру; он прочитал его до конца и грустно усмехнулся.
— Хочешь знать, что мне ответил Юрий на моё новогоднее поздравление? – спросил он и достал телефон показать переписку:
«Встречаем Новый год у родителей Марички! Стол шикарный – рыба красная есть, мясо тоже полно всего! Коньяк льётся рекой! Родственники помогли – в отличие от некоторых».
— Ну вот видишь… значит у них всё отлично! – сказала я спокойно.
— Значит отлично… – согласился Александр и удалил письмо от Марички со своего телефона. – И у нас тоже всё хорошо.
И действительно было хорошо: мы лежали вдвоём на диване и смотрели в окно на медленно падающий снег за стеклом… У нас не было долгов; никто из родни не устраивал сцен или манипуляций ради чужих праздников за наш счёт… Была просто тихая жизнь двух взрослых людей – тех самых людей, которые работают честно каждый день ради себя самих… И которым больше не нужно чувствовать вину за то, что они отказались лезть в долги ради чужих хотелок…
