— А не проще было просто сказать об этом, а не менять замки? — Кристина вскинула голову, в её взгляде сверкала ярость. — Ты просто бессердечная. Жестокая. Любовь бы такого никогда не одобрила!
— Любовь оставила дачу мне, — напомнила Оксанка. — Потому что знала, кто будет о ней заботиться. А кто просто будет использовать.
Кристина вскочила так резко, что стул едва не упал.
— Знаешь что, — процедила она сквозь зубы, — оставь себе эту дачу. Мне она ни к чему. Я не нуждаюсь в твоих подачках. Мы с Данилом купим свою. Лучше этой. И ты туда никогда не попадёшь.
Схватив сумку, она стремительно вышла из дома. Оксанка осталась сидеть неподвижно, глядя на остывший чай и нетронутые пирожные перед собой. В груди всё сжалось от боли.
Но вместе с тем стало легче — словно многолетняя тяжесть исчезла с плеч.
Александр нашёл её на даче спустя несколько дней. Она сидела на веранде в пледе и смотрела на пустой сад: декабрь только начинался, деревья стояли голыми, но мысленно Оксанка уже представляла весенние посадки.
— Ну как ты? — спросил он, присаживаясь рядом.
— Не знаю… — тихо ответила она. — Она сказала, что я жестокая… Что Любовь бы меня осудила…
— А ты как считаешь? Одобрила бы?
Оксанка задумалась и вспомнила Любовь: справедливую и твёрдую женщину, которая умела говорить «нет» и всегда умела отстаивать свои границы.
— Думаю… она бы сказала: «Наконец-то ты перестала быть тряпкой». Она ведь всегда повторяла: доброта без границ превращается в глупость.
— Вот именно, — Александр обнял её за плечи. — Ты поступила правильно. Кристина давно должна была это понять… Но лучше поздно.
— Может быть… я действительно была слишком резкой? Может, стоило просто попросить её быть осторожнее?
— Оксанка, ты просила её десятки раз. Она игнорировала тебя каждый раз и считала себя вправе распоряжаться твоим домом как своим. Но это твой труд и твоя жизнь.
Они замолчали и слушали шелест сухих листьев под порывами ветра. Потом Александр сказал:
— Знаешь что? Завтра поедем за новым сервизом. Красивым таким… Только для нас двоих. И будем пить из него чай каждое воскресенье на этой веранде. Как тебе идея?
Оксанка улыбнулась:
— Мне нравится этот план.
Через неделю пришло сообщение от Ларисы: «Кристина сильно обижена… Говорит, ты изменилась… Может быть вам стоит помириться? Вы же сёстры».
Оксанка долго смотрела на экран телефона перед тем как ответить: «Мама, я никуда не исчезла… Я просто перестала быть удобной для всех вокруг. Если Кристина захочет поговорить по-человечески и с уважением – я всегда готова выслушать её. Но приезжать сюда как к себе домой и ничего при этом не ценить – больше нельзя».
Ответ пришёл нескоро – короткий: «Понимаю тебя… Ты права… Я сама избаловала её».
И это стало неожиданным облегчением – наконец-то быть услышанной и понятой по-настоящему.
С приходом весны Оксанка высадила новые розы вдоль дорожек сада; Александр построил уютную беседку у края участка; они приезжали сюда каждые выходные – отдыхали душой среди тишины природы и принимали гостей без напряжения или страха неожиданных визитов.
Кристина больше не звонила и не писала ни слова… Иногда Оксанка вспоминала о ней – но сожаления внутри уже не было… Она научилась самому важному – защищать свои границы без чувства вины за это…
А летом Лариса сообщила: Кристина с Данилом действительно присматривают участок где-то далеко – дорогой район…
Оксанка лишь кивнула в ответ – молча…
Может однажды они снова поговорят… Возможно Кристина поймёт всё сама… А может – нет…
Но теперь это уже было неважно…
Важно было то одно: Оксанка наконец перестала жить ради чужого удобства…
И стала по-настоящему счастливой…
Она сидела в новой беседке с чашкой чая из нового сервиза… Смотрела на цветущие розы…
И впервые за долгие годы чувствовала всем сердцем:
Это место принадлежит ей по праву…
И никто больше не сможет распоряжаться им без её согласия…
