— Екатерина, ну почему ты молчишь? — не выдержала Оксана, голос её дрогнул, теряя прежнюю мягкость. — Мы же не в космос собираемся. Это ведь семейное дело… общее воспоминание для всех нас.
Не проронив ни слова, Екатерина неспешно поднялась из-за стола. Её движения были плавными и размеренными. Она вышла из комнаты и направилась в спальню, к старому светлому шкафу, доставшемуся им от Марка. Оксана провожала её растерянным взглядом; лицо её вытянулось от неожиданности. Она ожидала чего угодно: слёз, просьб обсудить с Тарасом, вспышки гнева — но никак не этого молчаливого похода к мебели.
Екатерина выдвинула нижний ящик шкафа, который открылся с лёгким скрипом, и достала оттуда потрёпанную тетрадь в бумажной обложке. С этой «учётной книгой» она вернулась в гостиную и положила её на стол рядом с блюдцем, где лежал надкусанный кусочек пирожного. Иллюзия уюта окончательно рассеялась — воздух наполнился тревожным предчувствием чего-то неприятного.
Она раскрыла тетрадь ближе к последним страницам, провела пальцем по строкам и остановилась на нужной записи. Затем подняла на свекровь взгляд — холодный и бесцветный — и начала читать ровным голосом без интонаций, словно зачитывала выдержку из делового отчёта:
— Тридцатое мая позапрошлого года. На стиральную машину для мамы. Сумма — пятьдесят восемь тысяч гривен. Обещали вернуть за четыре месяца — до конца сентября того же года. Прошло один год и девять месяцев.
Екатерина закрыла тетрадь и аккуратно придвинула её к краю стола.
Выражение лица Оксаны стало стремительно меняться: улыбка исчезла без следа, будто кто-то стер её ластиком; уголки губ опустились вниз, а во взгляде появился ледяной блеск раздражения. Она выпрямилась на стуле — поза стала напряжённой и жёсткой.
— Это ты сейчас зачем? — голос зазвучал резко и металлически. — Ты что же это… считаешь? Родным людям долги записываешь?
— Я фиксирую займы, Оксана, — спокойно уточнила Екатерина. — Подарок — это когда помог донести сумки из магазина. А пятьдесят восемь тысяч гривен — это долг. Который вы пообещали вернуть… но так этого и не сделали.
— Да как ты можешь такое говорить! Мы же семья! Не чужие люди! И ты мне сейчас будешь припоминать какие-то деньги? Эту несчастную машинку?! Она ведь даже для вашей Александры стирает вещи каждый раз, как она приезжает!
Екатерина продолжала смотреть прямо ей в глаза без малейшего колебания или смущения. Её невозмутимость только сильнее раздражала Оксану.
— Я ничего не припоминаю вам назло. Я просто констатирую факт: ваша задолженность висит на нашей семье до сих пор. И при этом вы приходите с пирожными просить ещё денег… уже даже не взаймы, а просто так – «на кафе».
Сделав короткую паузу для акцента, Екатерина заговорила твёрже прежнего; каждое слово звучало чётко и отчётливо. Она слегка приподнялась со стула, опершись ладонями о столешницу и наклонившись вперёд:
— Вы ещё тот долг за стиралку не вернули… а уже просите деньги на годовщину?! Больше ни копейки я вам не переведу! Пока всё до последней гривны не будет возвращено! Хватит жить за наш счёт!
Воздух в комнате стал тяжёлым и резким от напряжения; аромат кремового пирожного больше не ощущался вовсе. Оксана смотрела на Екатерину широко раскрытыми глазами – смесь ярости с недоверием застыла у неё на лице: такого прямого отпора она явно не ожидала.
— Ты… Ты вообще понимаешь что говоришь?! С матерью так разговаривать! Я твоему Тарасу жизнь дала! А ты меня теперь деньгами попрекаешь?!
— Я говорю о конкретной сумме долга… а общаюсь с вами так же прямо, как вы этого заслужили сами,— отчеканила Екатерина; спокойствие сменилось холодной решимостью.— Вы пришли сюда вовсе не как мать семьи… а как человек с просьбой о деньгах – причём уже имеющий невыполненные обязательства перед нами.
Оксана поняла: наступление провалилось – защита Екатерины оказалась неприступной стеной логики и фактов. Тогда она резко изменила линию поведения: схватила свою сумку со стола одним движением руки; больше ни слова ей сказать было нечего – только злобный взгляд метнула в сторону Екатерины перед уходом.
Не притронувшись ни к чаю, ни к сладкому угощению на столе, она стремительно покинула комнату вихрем шагов…
