Она прошла в просторную комнату. На полу, среди разбросанных игрушек и обрывков фантиков, шестилетний Ярослав с увлечением возводил из Лего нечто грандиозное. Его глаза вспыхнули, когда он заметил мать.
— Мам, а бабушка с дедушкой скоро приедут?
— Скоро, зайчик, — ответила она, торопливо складывая детали конструктора в коробку. — Уже в пути.
— Ура! А они мне сушёного кальмара привезут?
— Наверняка привезут. Всё привезут.
Спустя полчаса раздался звонок домофона. Андрей, уже переодетый в домашнюю одежду, поспешил к трубке. Оксана застыла посреди комнаты с влажной тряпкой в руке. Сердце забилось глухо и тяжело — как перед бурей. Сейчас начнётся. Не ругань и не скандал — хуже: молчаливая укоризна и показная заботливость Андрея о «бедных уставших родителях».
Они вошли. Вероника — миниатюрная, сухощавая женщина с плотно сжатыми губами. Юрий — высокий и сутулый мужчина с усталым взглядом и виноватой осанкой. За ними Андрей внёс два громоздких чемодана.
— Мамочка, папа! Ну наконец-то! Проходите, разувайтесь! Должно быть, устали после дороги? — голос Андрея звучал приторно ласково.
Вероника неторопливо сняла сапоги с видом достоинства и оглядела прихожую. Её взгляд задержался на пальто мужа, брошенном на стул, а затем остановился на лице Оксаны.
— Здравствуй, Оксана, — произнесла она ровным тоном: ни тепла, ни холода.
— Добрый вечер, Вероника Ивановна… Юрий… Простите меня… На работе…
— Ничего страшного, — перебила свекровь спокойно. — Мы же не гордые люди: доехали на такси. Сейчас из Одессы дорого добираться… Но ничего страшного — раз в год можно себе позволить такую роскошь. Андрейчик, где у вас тапочки? Ноги отваливаются.
Весь вечер прошёл словно во сне. Оксана металась между кухней и столом: доставала из холодильника всё съестное что было под рукой. Пришлось выбросить подгоревшую зажарку; супа не оказалось вовсе; нарезала колбасу и сыр, открыла банку маринованных огурцов. Андрей усадил родителей за стол подчеркнуто заботливо: пододвигал тарелки поближе к ним, наливал чай с особым вниманием к каждой мелочи. Ярослав без умолку щебетал дедушке о своих поделках из пластилина — это немного смягчало напряжение.
— А мы тебе икры привезли настоящей красной! — сказал Юрий радостно и достал баночку из сумки.
— Спасибо большое… — выдавила Оксана натянуто.
— Ты бы сделала бутерброды сразу же… — тут же добавила Вероника.— Андрей любит икру на белом хлебе да ещё со сливочным маслом.
Оксана направилась на кухню за хлебом и маслом; спиной ощущая пристальный взгляд свекрови как прожектор в спину. Нарезая батон тонкими ломтями, она думала о том, как эта банка икры сейчас выглядит насмешкой… Как будто милостыня: «Вот тебе гостинцы за то что даже встретить нас не удосужилась».
Когда родители мужа ушли отдыхать в отведённую им комнату и Ярослав давно уже сопел носиком у себя под одеялом в спальне, Андрей появился на кухне рядом с женой – она мыла посуду над раковиной под тусклым светом лампы над плитой. Он молча взял полотенце со стола и начал вытирать тарелки рядом с ней плечо к плечу… Несколько минут они стояли молча – тишина давила сильнее любого скандала.
Наконец он заговорил:
— Ты хоть понимаешь что ты сделала?
— Я понимаю только одно: я забыла… И это было не специально… — сказала она тихо сквозь шум воды не прекращая тереть кастрюлю губкой.
— Дело ведь не в том специально или нет… Речь об отношении… Это мои родители… Они приезжают редко… Для меня это важно было… А ты просто показала насколько тебе всё равно…
— Мне совсем не всё равно! — резко ответила она и поставила кастрюлю обратно в раковину так сильно что вода брызнула по сторонам.— У меня сегодня был самый важный день за последние полгода! Я одна тащу весь проект потому что Коваленко ушла в декрет!
