Я стояла у плиты, помешивая борщ, когда Степан зашёл на кухню. По выражению его лица сразу стало ясно — что-то произошло. Он выглядел напряжённым и взволнованным. Сел за стол, положив руки перед собой.
— Оксана, нам нужно серьёзно поговорить.
Я выключила плиту и повернулась к нему. Сердце сжалось от тревоги. Такие разговоры редко предвещают что-то хорошее.
— Что случилось?
— Я больше не могу так жить. Нам стоит развестись.
Эти слова словно ударили по голове. Я застыла, не веря услышанному. Мы вместе уже двенадцать лет. Двенадцать! У нас есть восьмилетняя дочка, общий дом, общая судьба.
— Ты с ума сошёл? Почему вдруг?
— Это не внезапно. Я давно об этом думаю. Мы стали чужими людьми. Ты постоянно занята домом, дочкой, работой… А на меня времени совсем нет.
— Степан, мы семья! Конечно, я занята! Кто-то ведь должен готовить еду, стирать бельё и делать уроки со Стефанией!
— Вот именно! Ты превратилась в хозяйку дома! Где та Оксана, которую я полюбил? Весёлая, интересная, красивая?
Щёки вспыхнули от обиды и злости. Внутри всё сжалось.
— То есть теперь я виновата в том, что родила тебе ребёнка и тяну на себе весь быт? Хоть раз пришёл домой пораньше помочь? Хоть раз сам посуду помыл без напоминаний?
— Мне надоело выслушивать постоянные претензии! Вечно недовольное лицо! Я устал от этого!
— А мне не надоело пахать без выходных? Я тоже измотана до предела!
Степан поднялся со стула и начал расхаживать по кухне.
— Я не хочу больше спорить. Моё решение окончательное. Давай расстанемся мирно.
— Мирно?! Ты бросаешь семью и хочешь, чтобы я это приняла с улыбкой?
— Со временем ты всё поймёшь. Так будет лучше для всех нас.
Он вышел из кухни; вскоре хлопнула дверь спальни. Я опустилась на стул и закрыла лицо руками — слёзы текли сами собой. Как так получилось? Почему я ничего не заметила раньше…
В комнату вбежала Стефания и остановилась как вкопанная при виде моих слёз.
— Мама… ты плачешь? Что случилось?
— Всё хорошо, солнышко… Просто лук резала — глаза щиплет…
— Правда?
— Правда-правда… Иди посмотри мультики немного.
Стефания посмотрела на меня с сомнением в глазах, но послушалась и ушла в гостиную. Я вытерла слёзы рукавом и поднялась — нужно было держаться ради дочери; дети чувствуют всё гораздо острее взрослых.
Позже вечером Степан стал собирать вещи в дорожную сумку. Я молча наблюдала за тем, как он аккуратно складывает рубашки, брюки и носки внутрь чемодана. Хотелось закричать: «Останься!» — но гордость удерживала от этого шага. Раз решил уйти — пусть идёт; унижаться я не стану.
— Ты действительно уходишь?
— Да… Пока поживу у Любомира… Потом сниму жильё отдельно.
— А Стефания?
— Буду навещать её… Она же моя дочь…
— Конечно… когда тебе будет удобно…
Он промолчал в ответ — застегнул молнию сумки и направился к выходу из квартиры. Я пошла следом за ним до прихожей. Тут же выбежала Стефания из своей комнаты:
— Папа! Куда ты идёшь?
— В командировку ненадолго, Стефания…
— А когда вернёшься?
— Скоро вернусь…
Он поцеловал её в макушку, открыл дверь и вышел за порог квартиры. Девочка долго смотрела ему вслед… потом медленно повернулась ко мне лицом…
