Оксана внимательно посмотрела на него. Седина на висках, усталый взгляд, морщины у глаз. Лицо до боли знакомое. Близкое.
— Тарас, — произнесла она негромко. — А ты меня любишь?
— Конечно! Почему ты спрашиваешь?
— Тогда почему промолчал, когда Лариса меня унижала?
— Я же говорил — не стоило так остро реагировать…
— Тарас, ты это сейчас говоришь! А вчера молчал! И все эти тридцать пять лет тоже молчал!
Он потер лоб ладонью.
— Оксана, она ведь моя мама. Как я мог ей резко ответить?
— А со мной можно было так обращаться?
— Причем тут ты?
— Тарас! — Оксана поднялась с места. — Да при том, что я тоже человек! У меня есть чувства!
Он опустил глаза и замолчал.
— Знаешь что? — продолжила она. — В одном твоя мама права. Я действительно изменилась.
— В чем именно?
— Раньше я боялась. Боялась тебя расстроить, обидеть Ларису. Надеялась: потерплю немного — и она примет меня.
— Она уже давно тебя приняла!
— Приняла? — Оксана усмехнулась. — Как служанку приняла! Которая должна молча выполнять приказы!
— Ты преувеличиваешь…
— Ничего подобного! — она снова села и взяла его за руки. — Послушай меня внимательно, Тарас.
Он кивнул в ответ.
— Я устала постоянно чувствовать себя виноватой. Устала объясняться за каждую мелочь. Мне надоело жить в доме, где ко мне нет уважения.
— Но я-то тебя уважаю!
— Тогда почему ни разу не встал на мою сторону? За все эти годы ни разу не сказал своей матери: хватит!
Тарас долго молчал, потом тяжело выдохнул.
— Не знаю… Наверное, просто привык к этому…
— Вот именно. Ты привык, а я больше не могу так жить.
— И что теперь? — он бросил взгляд на чемодан у двери. — Ты правда уйдешь?
— Пока не решила, — честно призналась Оксана. — Все зависит от тебя.
— От меня?
— Тарас, я не хочу разрушать наш брак. Но и продолжать жить по-старому больше не буду.
— А как ты это видишь?
— Хочу видеть рядом мужа, а не человека под маминым влиянием. Хочу быть услышанной и значимой в этом доме. Хочу прекратить диктат Ларисы в нашей жизни.
— Она ведь ничего такого…
— Командует нами! И ты это прекрасно знаешь!
Тарас поднялся и начал нервно ходить по комнате.
— Оксан… а как мне ей объяснить? Она же привыкла…
— Это ее задача теперь переучиваться.
— Говорить легко…
Оксана подошла ближе:
― Выбирай сам: либо мы сами строим свою жизнь, либо позволяем ей управлять ею дальше. Другого пути нет.
Он долго молчал… Затем обнял ее крепко:
― Хорошо… Попробуем иначе.
― Что именно попробуем?
― Жить по-новому… без постоянных маминых указаний.
― А если она обидится?
― Ну… пусть обижается немного ― потом простит куда денется?
Оксана впервые за день улыбнулась искренне:
― Чемодан убрать?
― Убирай давай…
Она отнесла вещи обратно в спальню и начала аккуратно раскладывать их по местам. Тарас стоял в дверях и наблюдал за ней:
― Оксан?
― Что такое?
― Скажи честно… борщ вчера нормальный был или нет?
― Более чем нормальный!
― Я так и подумал… Просто маме показалось…
Позже вечером позвонила Лариса ― разговор с сыном был долгим и тревожным; Оксана слышала лишь его реплики:
― Нет-нет, мам… мы не ругались… Да всё нормально… Никто тебя никуда не гонит… Просто давай договоримся… Ну как договоримся? По-человечески…
Положив трубку, он посмотрел на жену:
― Завтра придёт поговорить хочет…
― Пусть приходит ― спокойно сказала Оксана ― Только говорить будем иначе теперь…
― Иначе как?..
― На равных условиях. Я больше не та девочка для воспитания…
Тарас кивнул с пониманием:
― Услышал тебя…
И тогда Оксана поняла: что-то действительно изменилось между ними… Может быть пока ненадолго… может быть постепенно… Но перемены начались…
Впервые за долгие годы она почувствовала себя дома ― по-настоящему дома…
