Михайло, привыкший к безупречному порядку Екатерины и её вкусным ужинам, оказался на раскладушке в одной комнате с визжащим племянником Матвеем. Оксана готовила ужасно — её фирменным блюдом были макароны с сосисками.
— Мам, ну скажи ей, пусть потише музыку включит! — жаловался Михайло, тщетно пытаясь уснуть.
— Оксаночка, доченька, у Михайла голова болит…
— А у меня ничего не болит?! — закричала Оксана из кухни. — Я с работы пришла и сразу к плите! А эти двое развалились! Один с головой, другая с давлением!
Богдана решила прибегнуть к старой проверенной тактике.
— А вот Екатерина…
— Что «Екатерина»?! — перебила её Оксана. — Екатерина тебя даже на порог не пустила! И правильно сделала! Я бы на её месте тебя ещё с твоими пионами выставила!
Богдана замолчала. Слова дочери ударили больнее любого упрёка.
Михайло продержался ровно неделю. В субботу он пришёл к Екатерине. Тихий, осунувшийся, небритый.
— Катя…
— Проходи, Михайло. Будешь суп? Грибной.
Он сел за кухонный стол и вдохнул знакомые ароматы дома. Ел торопливо, обжигаясь.
— Там… там невозможно жить. Оксана — ведьма. А мама…
— Что мама?
— Она жалуется на меня. Говорит, что я её не защищаю как следует. Всё Толика вспоминает…
Екатерина рассмеялась негромко, но так искренне, что Михайло вздрогнул от неожиданности.
— И тебе она про Анатолия рассказывает?
— Каждый день одно и то же.
Он доел суп и посмотрел на неё глазами виноватого щенка.
— Катя… я всё осознал. Был дураком. Можно мне вернуться?
Она взглянула на него внимательно — на этого измученного мужчину перед собой — и впервые за пятнадцать лет не ощутила ни капли сочувствия. Только лёгкое отвращение.
— Михайло… а что изменилось?
— Я скажу ей всё как есть! Не позволю больше вмешиваться!
— Ты уже «не позволил». Ушёл к ней и оставил меня разбираться со всем самой. Ты сделал выбор тогда.
— Но я же…
— Михайло, моя группа завтра едет в Винницу. Мне нужно подготовить ваучеры. Не мешай мне сейчас.
Он понял: стена между ними теперь стала непробиваемой бетонной плитой. Он ушёл молча, аккуратно прикрыв дверь за собой.
Развязка наступила спустя месяц после его ухода. Екатерина только вернулась из поездки в Винницу: тур прошёл великолепно — бабушки были в восторге от экскурсий по монастырям и хвалили её как организатора от Бога. Она привезла домой знаменитый винницкий сыр и чёрную соль по старинному рецепту: запечённую в печи вместе с ржаной мукой. Сейчас она собиралась попробовать эту соль с варёным яйцом.
Зазвонил телефон: номер Богданы высветился на экране. Екатерина решила ответить.
— Катюша? Доченька моя! — запричитала свекровь в трубку.
Екатерина молчала.
— Катюша… умоляю тебя! Забери его!
— Кого именно вы имеете в виду, Богдана?
— Мишеньку! Он совсем отбился от рук! Лежит целыми днями без дела! На Оксану рычит! Работать не хочет! Говорит: депрессия у него!.. А эта змея говорит: кормить его не обязана!.. Они друг друга скоро поубивают!
Екатерина аккуратно посыпала яйцо чёрной солью:
— Богдана… а при чём тут я?
Свекровь искренне удивилась:
— Как это при чём?! Ты же жена ему! Ты должна забрать его обратно!.. Ну пожалуйста?.. Я тебе даже пионы весной привезу!
Екатерина улыбнулась:
— Спасибо вам большое… Но ни пионов ваших мне не надо, ни самого Мишеньки тоже не нужно больше… Он взрослый человек: сам ушёл — сам пусть возвращается… если захочет вообще куда-то возвращаться…
Богдана вскрикнула:
— Да куда он вернётся?! Ты же его обратно не пускаешь!
Катя спокойно ответила:
— Ко мне ему возвращаться незачем… Пусть снимает жильё или ищет себе новую жену… такую «золотую», как у Анатолия…
Она положила трубку и откусила яйцо: копчёный оттенок соли оказался неожиданно приятным вкусом нового этапа жизни.
Прошло полгода; наступила весна.
Екатерина сидела на своей уютной кухне; квартира преобразилась до неузнаваемости: вместо прежнего угла Михайла теперь стояло удобное кресло рядом со стеллажом книг по искусству; она готовилась к новому туру по маршруту «Золотое Кольцо». В агентстве её признали лучшим менеджером года.
Михайло всё-таки съехал от сестры; снял маленькую однокомнатную квартиру где-то на окраине города… Екатерине было известно: он пытался начать отношения с коллегой по работе… но та быстро исчезла из его жизни – устала от вечных жалоб и скрытой агрессии под маской обиды…
Богдана осталась жить у Оксаны; две женщины когда-то яростно боровшиеся за «Мишеньку», теперь вынуждены были делить одну жилплощадь… Оксана спуску матери не давала; а Богдана писала длинные письма сыну о том, как ей тяжело живётся… И какой замечательный сын этот Анатолий…
Екатерина подала документы на развод; Михайло пришёл тихо – подписал бумаги молча и даже взглядом ничего не выдал…
Иногда ей казалось – может быть она поступила слишком жёстко?.. Но потом вспоминались те ведра с грязными корнями цветов в прихожей… И она понимала – это были вовсе не пионы… Это были корни той удушливой псевдолюбви… которой пытались оплести её жизнь…
И хорошо ведь – вовремя нашлись силы надеть перчатки и вынести весь этот мусор прочь из дома…
Она посмотрела в окно – кто-то из соседей всё-таки посадил под окнами пионы… Они уже набирали бутоны – крупные плотные головки обещали пышное цветение…
Катя улыбнулась – цветы она любила… Но только если они росли достаточно далеко от неё самой…
