– Ты что, картошку для супа так режешь? Совсем не умеешь, да? Мой Тарас терпеть не может, когда куски такие толстые. Он предпочитает тоненькие прямоугольнички. И что это за мутная жижа? Бульон должен быть прозрачным! – с упрёком бормотала Ганна.
Уже добрых двадцать минут она наблюдала за тем, как «любимая» невестка Кристина возится у плиты, и комментировала каждое её движение. Кристина тем временем с усилием шинковала овощи и тихо бурчала себе под нос:
– За более чем два десятка лет на кухне никто ещё не жаловался.
– Так тебе в лицо никто и не скажет — боятся обидеть. Ты ж готовишь так, будто впервые нож в руки взяла, – ехидно усмехнулась Ганна.
Кристина прикусила губу и промолчала.
«Ничего страшного, я уже давно научилась игнорировать бесконечные уколы этой «обожаемой» свекрови», – мысленно успокаивала себя женщина.
***
С первого же взгляда Ганне Кристина пришлась не по душе. Её глаза сузились до щелочек, а лицо исказилось выражением отвращения — будто перед ней был вовсе не человек, а насекомое.
– Тарасик, сынок мой дорогой, кого ты в наш дом притащил? – резко спросила она и без стеснения ткнула пальцем в растерянную девушку. – Это кто такая? Нам такие точно ни к чему!
– Ганна, это Кристина. Моя невеста, – с улыбкой сказал парень и приобнял девушку за плечи.
– Какая ещё невеста?! – всполошилась мать. – Ты решил всё без моего ведома?!
Тонкие губы Ганны сжались в узкий клювик. В этот момент она напоминала живую статую негодования.
– Ма-а… я уже взрослый человек, – спокойно ответил Тарас.
– Тарасик… пожалуйста… – едва слышно прошептала Кристина.
– Что ещё за «Тарасик»? У моего сына красивое имя — звучное! А ты его коверкаешь! – возмутилась женщина. – Тарас, я категорически против этого брака!
– Я люблю Кристину и женюсь на ней даже без твоего согласия! – твёрдо заявил он.
Ганна схватилась за грудь и пошатнулась:
– Ой-ой… мне нехорошо… сердце…
– Мамуль… конечно я не доктор… но сердце вообще-то слева! – хихикнул парень.
Её театральный номер тут же оборвался: выпрямившись во весь рост, Ганна смерила сына ледяным взглядом.
– Значит взрослый стал? Ну раз так — скажу прямо: видеть эту твою будущую жену у себя дома я больше не желаю! Так что собирай вещи — раз уж решил идти наперекор матери!
– Маман… я как раз думал рассказать тебе об этом… но всё как-то случая подходящего не было… – с довольной улыбкой начал Тарас.
– О чём ты говоришь?! – удивилась она.
– Нам дали повышение на работе — теперь мы можем позволить себе отдельное жильё. Так что мы съезжаем!
На мгновение женщина потеряла дар речи от неожиданности. Но быстро взяла себя в руки и процедила сквозь зубы:
– То есть ради какой-то девицы ты бросаешь родную мать?
– Мамуля… никто тебя бросать не собирается. Я всегда буду рядом и помогать тебе буду тоже — просто жить будем отдельно, вот и всё, – спокойно пояснил сын и шагнул к двери квартиры.
Но мать преградила путь телом — словно защитник ворот перед пенальтистом:
– С этой ты ко мне домой больше ни ногой! – рявкнула она с угрозой в голосе. А Кристина всё это время стояла сбоку съёжившись от напряжения знакомства с будущей родственницей.
Тарас усмехнулся и крепко обнял любимую за талию:
– И долго ты нас так на пороге держать будешь?
Ганна проследила взглядом за его рукой на талии девушки и тяжело вздохнула:
– Ладно уж… пусть будет по-твоему… Но только обеды да ужины будешь есть у меня дома!
– А почему это вдруг? – удивился Тарас приподняв бровь.
– Потому что твоя эта барышня готовить тебе точно не станет! Маникюр ей дороже кастрюли!
От этих слов Кристина вздрогнула как от пощёчины и тихо произнесла:
– Ганна Ивановна… поверьте мне: готовить я умею прекрасно. Ваш сын голодным точно никогда не останется. А если вдруг времени совсем в обрез будет — всегда можно заказать еду из ресторана. Мы оба работаем ведь…
Эта фраза подействовала на свекровь словно красная тряпка на быка…
