— Всё хорошо, Ирина Хмара, правда, — проговорила женщина, не сомкнувшая глаз всю ночь. Однако голос её предательски дрогнул, и по щекам внезапно скатились слёзы.
— Это правда про Владислава Павленко? Эти разговоры… что он из провинции молоденькую привёз…
— Уже обсуждают? — глухо отозвалась Светлана Марченко, прижимая к глазам мятый носовой платок.
— Шепчутся. Но никто не хотел верить.
— Увы, это правда. Самая горькая из всех возможных. Понимаешь, раньше я всегда знала, как поступить в любой ситуации. А теперь… словно брожу в густом тумане — ничего не вижу и не понимаю.
— Всё наладится, Светлана Марченко. У мужчин часто бывают такие истории… Мой отец тоже уходил однажды — мама простила его, и он вернулся.
— Боюсь, у нас всё иначе, — с горечью усмехнулась она. — Он непреклонен. Вся надежда на Богдана Ткаченко: скоро приедет и поговорит с отцом.
Но эти надежды оказались напрасными. Богдан Ткаченко не сумел переубедить родителя. Тогда молодой человек сжал кулаки и твёрдо заявил: квартиру освобождать он не станет и отца с его спутницей на порог не пустит. Он здесь прописан — значит, решение за ним. Светлана Марченко тоже дала понять: покидать дом, который годами создавался её руками и сердцем, она не собирается. Каждая вещь здесь была ей дорога как память о совместной жизни.
— Вот как… — Владислав Павленко холодно оглядел сына и жену. — Вы решили, что я поведу себя как герой из старинного романа? Оставлю вам всё нажитое и уйду с Полиной Федоренко по чужим углам скитаться? Напрасно думаете так. Я здесь прописан и останусь тут вместе с ней.
— Нет! Этого я не допущу! — Светлана Марченко едва сдерживала крик отчаяния.
— А спрашивать никто не будет, — резко ответил он.
На следующий день он занял дальнюю комнату демонстративно: установил новый замок на дверь. К вечеру в квартире появилась Полина Федоренко – тихо, почти незаметно.
Тот, кто хоть раз жил в коммуналке или делил пространство с нежеланными соседями, поймёт весь ужас такой жизни. А если этими соседями становятся бывший супруг и его молодая возлюбленная – это уже ад наяву: каждый звук за стеной словно режет по сердцу ножом.
Светлана Марченко перенесла в свою комнату всё самое дорогое – даже маленький холодильник поставила рядом с кроватью. Богдан Ткаченко установил надёжный замок на её дверь тоже. С отцом он больше ни слова не говорил – считал его поступок подлым предательством. Женщина начала бояться выходить из своей комнаты – ей казалось: Владислав сделает всё возможное, чтобы выжить её из собственного дома.
Так они прожили целый год – будто на краю вулкана: внешне Светлана сохраняла ледяное достоинство; а ночами беззвучно рыдала в подушку от боли и унижения. К её удивлению Полина Федоренко держалась тихо: старалась лишний раз не попадаться на глаза ни в ванной комнате ни на кухне; убирала за собой аккуратно; ничего нарочно не портила… Но Светлана всё равно ненавидела её всей душой – ведь именно эта девушка разрушила её мир до основания.
Теперь она осталась совсем одна – Богдан Ткаченко больше не выдержал этой гнетущей атмосферы и уехал обратно в Бердянск.
Так тянулись их серые будни без просвета… Пока однажды утром выходного дня тишину квартиры вдруг нарушил звонок в дверь. Светлана Марченко наслаждалась редким покоем (Владислав с Полиной уехали на дачу) и поспешила открыть… На пороге стоял милиционер.
— Добрый день. Это квартира профессора Павленко?
— Да… — растерянно ответила она.— Что-то случилось?
— Владислав Павленко вам муж?
— Формально да… — призналась женщина без обиняков: развод ещё оформлен не был.
— А Полина Федоренко кем вам приходится?
— Никем! — процедила сквозь зубы Светлана.— В чём дело?
— На трассе произошла авария… На повороте… Ваш муж сейчас в больнице без сознания; его спутница погибла сразу…
Когда милиционер ушёл, Светлана подошла к окну и прижалась лбом к прохладному стеклу… Внутри было пусто – ни слёз, ни скорби… Только странное чувство мрачного удовлетворения пульсировало где-то глубоко внутри… Она испугалась этого ощущения – ведь он между жизнью и смертью лежит там… а душа пляшет среди обломков его судьбы…
Но разве можно осудить её за это? Разве они предавали первыми? Разве она приводила чужую женщину под их общий кров?
Она смотрела на запертую дверь той самой комнаты… но подойти так и не решилась… Нет… никогда она туда больше не войдёт…
Если он выживет?.. Мысль оборвалась прежде чем успела оформиться полностью…
