— Совсем там в своём Киеве оглохла? Я уже третий раз набираю — хоть бы ответила! — раздражённо проговорила мать в трубке.
— Привет, мам. И тебе добрый вечер. Что-то случилось? — устало отозвалась Екатерина. Она прекрасно знала: просто так мать звонить не станет.
— Ты как вообще могла так поступить с сестрой? — с порога накинулась та.
Екатерина прикрыла глаза ладонью. В висках отозвалась знакомая пульсация. Опять всё по кругу. Господи, когда же это закончится?
— А что именно я сделала не так? — спросила она, хотя и без того догадывалась о причине.
— Не строй из себя невинную! Ганна мне всё рассказала. На полу их уложила, никуда не сводила, даже толком не накормила!
С тоской Екатерина уставилась в окно. Внизу суетились люди — крохотные фигурки, каждая со своей судьбой и заботами. С высоты семнадцатого этажа всё казалось игрушечным: и город, и людские драмы.
— Мам, давай по порядку. Во-первых, на полу спала я…
— Ой, брось! — перебила мать. — Ганна бы себе такого никогда не позволила!
Екатерина усмехнулась про себя. Конечно же нет. Ганна вообще многое считает ниже своего достоинства — например, работать или жить по средствам. А виноватой почему-то всегда оказывается она — старшая сестра.
— Плохо ты знаешь свою любимицу! – с горечью произнесла девушка.
— Ты там в своём Киеве совсем ожесточилась! У сестры дети маленькие, им тяжело… А ты ни копейки не дала и даже нормально принять их не смогла! – укоряла мать с нажимом.
В памяти всплыл недавний разговор с Лесей — коллегой по офису и тоже приезжей:
— Знаешь, что обиднее всего? — сказала тогда Леся. — Что они никогда тебя не поймут. Для них ты навсегда останешься той самой «что уехала в Киев за лёгкой жизнью».
И ведь Леся была права… Как объяснить матери, что каждое утро Екатерина просыпается затемно, чтобы успеть к восьми на работу? Что обед она пропускает чаще всего из-за дедлайнов? Что последний отпуск был два года назад и прошёл под капельницей из-за воспаления лёгких?
— Думаешь мне легко?! – вырвалось у неё невольно. – Я тоже вовсе не купаюсь в деньгах! У меня ипотека висит на шее и работа…
— Вот именно! У тебя есть работа и жильё… А у Ганны что? Только дети да муж…
«И бабушкина квартира…» — ехидно подсказала память то самое воспоминание, которое Екатерина старалась вытеснить…
Совсем одна
Даже спустя десять лет Екатерина помнила тот день после выпускного вечера: момент решения уехать из дома навсегда. Мать тогда слёз не проливала — она вообще редко плакала. Просто смотрела тем особым взглядом: холодным и осуждающим… таким же, как всегда после любого «неправильного» поступка старшей дочери.
— В Киев собралась? — переспросила тогда она без эмоций. — И зачем он тебе?
Екатерина тогда так и не смогла найти слов… Как объяснить это чувство удушья в маленьком городке, где каждый переулок знаком до боли? Как передать жажду стать кем-то большим, чем просто «старшая сестра Ганны»?
Она отлично помнила свой первый год в столице: тесное общежитие без горячей воды; ночные смены в кол-центре; утренние лекции в университете… Именно тогда она впервые узнала цену настоящей усталости – когда засыпаешь мгновенно от истощения… Но даже тогда она ни разу не пожаловалась матери.
А потом начались звонки: «Катя*, у Ганны свадьба скоро – надо помочь», «Катя*, у неё ребёнок родился – нужна коляска», «Катя*, её муж машину разбил – надо бы денег на ремонт»…
(*имя заменено согласно словарю)
— Мамочка… ну откуда мне взять такие суммы?! Я почти всю зарплату откладываю на ипотеку! Остальное отдаю за съём жилья! – пыталась достучаться до неё Екатерина.
— Ну кого ты пытаешься обмануть?! Я знаю прекрасно: какие там зарплаты в Киеве! Вы там все при деньгах живёте! – скептически парировала мать.
— Я обычный менеджер в банке… Не директор же какой-нибудь… – тихо возражала дочь.
Память подбросила ещё одну картинку: три года назад она впервые показала матери фото своей съёмной комнаты…
— Ради этого стоило уезжать?! – голос матери был полон разочарования. – А вот Ганна уже замужем давно… Кстати… квартиру мы им оформили…
– как будто между прочим добавила женщина…
