– У тебя же вчера была зарплата! Почему до сих пор ни копейки не перевела? Ждешь особого приглашения? – строго поинтересовалась мама в трубку.
– А с чего это я вообще должна тебе что-то отправлять? – раздражённо пробормотала Лариса. Она взглянула на часы — было всего семь утра. И зачем матери понадобилось звонить так рано? Ведь она собиралась на работу, и сейчас ей было совсем не до выяснений.
– Ты только посмотри на себя! Не строй из себя дурочку. Мы ведь договаривались: пока ты поддерживаешь меня деньгами, потом, когда Ганна купит квартиру, она возьмёт эту обязанность на себя!
– Нет уж, меня такой вариант не устраивает! – возразила женщина. – Кому ты квартиру отдала — с того и проси помощи.
– Слышу, умная слишком стала! А когда моё наследство делить будете, тоже начнёшь условия ставить? Так вот: либо ты сейчас же переводишь мне деньги, либо можешь считать, что у тебя больше нет матери!
В трубке раздался длинный гудок. Лариса тяжело выдохнула и включила чайник. Ну умеет же мать испортить утро… Может, действительно перевести ей немного — лишь бы отстала?
***
Разница между Ларисой и Ганной составляла всего два года. Казалось бы, могли бы быть не просто сёстрами, а настоящими подругами. Но близких отношений между ними не сложилось — хотя делили одну комнату.
– Ганна, помогай убирать игрушки! – шипела девятилетняя Лариса на младшую сестру. – Я что ли одна тут всё раскидала?
Она бросала косые взгляды на сестру, подбирая с пола кукол и мелкие вещицы.
– Лариса, перестань ворчать. Мама же ясно сказала тебе меня не трогать — у меня живот болит! – прошептала семилетняя Ганна с кровати, болтая ногами.
– Не выдумывай! Ничего у тебя не болит — просто лень прибираться! – огрызнулась старшая сестра. – Вот всё маме расскажу!
– Ой-я-яй… ябеда! – Ганна показала язык старшей.
– Маааам! А Ганна тебя обманывает! У неё живот вовсе не болит — она просто ленится игрушки собирать! – закричала Лариса во всё горло.
На крик в комнату вошла мать. За мгновение до её появления младшая юркнула под одеяло, свернулась клубочком и состроила страдальческую гримасу.
– Что тут опять происходит? – строго спросила женщина. Она терпеть не могла пустых жалоб.
– Ганна врёт про животик… Ей просто лень убираться… – пробормотала Лариса уже менее уверенно.
– Ой-ой-ой… мамочка… она меня обзывает врушкой и заставляет прибираться… А ты сама говорила мне полежать немного… отдохнуть… – всхлипнула младшая сестра жалобным голосом.
– Ты чего к сестре пристаёшь?! – вспыхнула мать на старшую дочь.
– Да ведь она притворяется… Просто уборку делать не хочет… – попыталась оправдаться Лариса.
– Как тебе совести хватает такое говорить?! Если сама как конь здоровая — это ещё не значит, что можно заставлять младшую за собой всё делать! Прибирайся молча и чтоб я больше такого не слышала: к Ганне приставать вздумала… Бог наказал лодыркой — лишь бы самой ничего не делать да сестру оговорить… – сердито бросив это напоследок, женщина хлопнула дверью и ушла из комнаты.
– Бе-бе-бе!
Довольная собой Ганна снова сидела на кровати как ни в чём ни бывало: болтала ногами и дразнила сестру языком.
Сжав губы и нахмурившись от обиды, Лариса принялась собирать разбросанные игрушки. В очередной раз младшая одержала над ней победу…
***
— Ганна, а почему ты сидишь дома? На улице такая хорошая погода! — удивлённо спросила мать у младшей дочери, которая сидела на диване с недовольным видом и скрещёнными руками.
— А в чём идти-то? Ты загляни в мой шкаф: там одни вещи после Ларисы остались. Всё новое давно стало маленьким…
— Какие такие обноски? Мы же перед каникулами обновили тебе гардероб полностью! — недоумевала женщина, распахивая дверцу шкафа. — Да ты за этот месяц даже особо-то не выросла…
