— Спасибо, уже лучше, — прошептала Леся, и тут же ощутила, как губы предательски задрожали.
Она наблюдала за руками Елены — ухоженными, с аккуратным коротким маникюром. Женщина снимала крышку с термоса. В воздухе разлился аромат наваристого куриного бульона — такого же золотистого и насыщенного, каким когда-то угощала бабушка.
— Домашний, — просто сказала Елена, словно отвечая на невысказанный вопрос. — Муж приготовил. Уверен: больных нужно отпаивать хорошим бульоном.
Она наполнила кружку и протянула её Лесе. Та взяла посуду дрожащими пальцами. Первый глоток обжёг губы, но тепло быстро разошлось по телу, возвращая силы лучше любого лекарства.
— Не переживай насчёт работы, — сказала Елена, пока Леся пила. — Мы тебя подождём. Я временно распределила твои дела между коллегами.
— Даже не знаю, как вас отблагодарить… — выдавила Леся сквозь смущение; уши горели от осознания: соседка поняла — никакая она ей не мать.
Елена внимательно посмотрела на неё. Взгляд скользнул по уставшему лицу девушки и синякам под глазами.
— Благодарности не нужны. Главное сейчас — поправляйся.
Она положила на тумбочку плитку шоколада.
— Это тебе для настроения. Если что-то понадобится — звони без стеснения.
Когда она ушла, Леся ещё долго лежала неподвижно и смотрела в потолок. Она пыталась осознать это новое ощущение: кто-то проявляет к ней заботу. Оно было таким редким и почти волшебным лекарством для души. Непривычное чувство даже немного пугало её: а вдруг она этого не заслуживает? Чтобы отвлечься от этих мыслей, Леся решила позвонить маме в надежде услышать хоть каплю участия после новости о больнице.
Мама ответила только после пятого гудка:
— Ну что опять? — голос был резким и сухим, словно наждаком по сердцу провёл.
— Мама… я в больнице… воспаление лёгких…
На том конце повисла короткая пауза. Сердце Леси замерло в глупой надежде на сочувствие.
— И что? Я тебе не сиделка! Там врачи есть! Нет уж… ты вся в отца! Он тоже был слабый – всё болел да жаловался! И ты такая же – ни выдержки, ни характера! Одна головная боль!
Леся опустила телефонную трубку медленно и молча. Слёз не было – внутри осталась только знакомая пустота… та самая пустота из долговых ям, разбитых отношений и бесконечных попыток заслужить любовь там, где её никогда не было.
Позже вечером пришло сообщение от Елены: «Как самочувствие? Нужно ли что-нибудь принести завтра?»
Леся крепко сжала телефон в ладонях; сердце забилось с неожиданной радостью – тёплой и немного неловкой. Она начала писать ответ… стирала… снова набирала текст… стараясь подобрать слова без излишней близости или холодности. В итоге отправила: «Спасибо большое! Уже намного лучше. Если будет возможность – можно тетрадь для записей?»
Ответ пришёл почти сразу: «Конечно принесу! До завтра».
И тогда Леся поняла: она ждёт завтрашнего дня с тем нетерпением, которого давно уже не испытывала ни к чему в жизни. Прижав телефон к груди, девушка почувствовала едва заметный росток внутри себя – хрупкий побег той самой привязанности и тепла… того самого чувства нужности, которого ей всегда так недоставало.
Когда Лесю выписали из больницы, Елена вызвала ей такси сама и настояла на том, чтобы та взяла ещё пару выходных для восстановления сил:
— Не геройствуй зря – здоровье важнее всего! – сказала она с такой искренностью, что это прозвучало непривычно ласково для Лесиных ушей.
Кто-то заботится о ней… Кто-то считает её значимой… Желая хоть чем-то отплатить за эту доброту, Леся вышла на работу уже на следующий день после выписки.
Проходя мимо её стола утром, Елена остановилась:
— Как самочувствие? Рановато ты вернулась…
— Всё хорошо теперь… Спасибо вам большое… — улыбнулась девушка искренне.
Так незаметно начались их короткие кофейные перерывы вдвоём: Елена сама приглашала Лесю зайти к ней в кабинет обсудить рабочие вопросы – разговоры плавно переходили в личные темы. Она никогда не лезла с расспросами о прошлом Леси; спрашивала осторожно и деликатно – без упрёков или нравоучений о том «как правильно».
И сама делилась откровенно: рассказывала про сына Артёма – он давно переехал жить в Канаду; они с мужем очень скучают по нему… Про старую собаку Альфу – ей осталось совсем немного времени… И про мечту иметь дочь – мечту несбывшуюся…
