— Ты хотя бы можешь сказать, кто она?
Муж шагал по комнате, сцепив руки за спиной, словно заключённый в камере. Похоже, именно так он ощущал себя все эти годы брака — пленником. А теперь утверждает, что с «той» женщиной наконец почувствовал свободу.
О том, что у него появилась другая и что он собирается уйти, Дмитрий сообщил утром — как раз когда они оба собирались на работу. Будто не мог подождать до вечера. Ганна не могла позволить себе расплакаться — впереди было важное совещание, а на её светлой коже слёзы оставляли красные пятна, которые долго не проходили и никакой макияж не скрывал. Да и глаза опухнут — станут красными, как у кролика. Такая уж расплата за чувствительную кожу: даже в сорок шесть она оставалась сияющей при условии сна и достаточного питья воды. Дмитрию всегда нравились её рыжеватые волосы цвета янтарного мёда, лёгкие веснушки на скулах и нежный румянец. Он часто говорил, что Ганна — самая красивая женщина на свете. А теперь он уходит к другой.
— Я всё равно узнаю, — произнесла Ганна с трудом сдерживая слёзы; они всё равно прорывались наружу несмотря на усилия. — Правду не скроешь.
Самое неприятное заключалось в том, что они работали в одном научном институте. Пусть и в разных отделах — но пересудов избежать не удастся, это она понимала.
Дмитрий остановился наконец-то посреди комнаты и уставился вниз на свои носки; один из них был с дыркой. Он тяжело выдохнул:
— Оксана…
Ганна будто лишилась воздуха в лёгких. Оксана? Нет… Это невозможно.
С Оксаной они познакомились на даче лет семь назад — сын тогда привёз её вместе с другими друзьями без предупреждения, как часто бывало: считал дачу своей территорией вопреки родительским замечаниям.
— Мамуль, — сказал он тогда. — Подскажи Оксане насчёт работы: она из Казахстана приехала, тоже химик по образованию… Может быть сможешь пристроить?
Тогда Ганне показалось: для её сына та женщина слишком взрослая — ей было около тридцати или выглядела так; плотная фигура, короткая стрижка и вызывающий алый цвет губ сразу бросались в глаза. Оксана пила виски прямо из стакана и смеялась громко и грубовато — первое впечатление было неприятным. Но потом разговорились… И уже через полчаса хохотали вместе над ушами Адама Драйвера и ароматами Тома Форда так легко и непринуждённо, будто были знакомы всю жизнь. Оксана оказалась интересной собеседницей; неудивительно даже стало потом узнать о чувствах сына к ней… Хотя сама она его ухаживания отвергала.
— Ну ты чего? — сказала тогда Ганне с усмешкой. — Он же ещё совсем мальчишка… Мне нужен мужчина постарше.
Вот теперь такого мужчину она себе нашла.
Ганна устроила Оксану к себе в лабораторию: та быстро завершила диссертацию под её руководством и защитилась успешно. По сути дела стала правой рукой Ганны – заместителем и надёжным человеком во время отпусков или командировок. Они были коллегами по работе, союзницами по духу… почти подругами. Казалось бы – невозможно представить предательство от неё… Но выходит – возможно.
— Тебе же никогда не нравились полные!
Эта фраза вырвалась у Ганны прежде чем она успела подумать о ней всерьёз. Она вспомнила их первую встречу с Дмитрием: тогда она занималась спортивными танцами (от которых пришлось отказаться из-за его ревности) – стройная как тростинка…
