— Наверное, нажилась? — Андрей с грохотом поставил рюмку на стол и усмехнулся, глядя прямо на меня. — Все вы, предприниматели, одного поля ягоды.
Я молча положила себе немного селёдки под шубой.
Оксана отмечала юбилей — семьдесят пять лет. Собрались у неё дома: около двух десятков гостей — родные, соседи и подруги по хору. Андрей сидел напротив, лицо раскраснелось от выпитого, а улыбка будто намекала на удачную шутку.
— Андрей, ну перестань, — Оксана мягко коснулась его плеча. — Екатерина всю жизнь трудится.
— Трудится… — он вновь плеснул себе в рюмку. — Торговка. В девяностые все чем-то барыжили: кто водкой, кто сигаретами. А теперь в креслах сидят — деловые такие.
София, соседка Оксаны, застыла с вилкой в воздухе. Остальные замолчали. Я аккуратно положила нож рядом с тарелкой.
— Андрей… — тихо произнесла я. — Ты уже перебрал немного, понимаю. Давай без этого сегодня?
— А что не так? — он развёл руками в стороны. — Праздник ведь! Вот и говорю: счастье не в деньгах же дело! Правда ведь, Екатерина? Ты счастлива?
Я посмотрела на него внимательно. На нём была та же рубашка, что и много лет назад: воротник вытерт до белизны, пуговица на груди явно от другого комплекта. Пальцы пожелтели от табака.
— Да, счастлива, — ответила я спокойно. — А ты?
Он вздрогнул слегка.
— Причём тут я?
— Ты спросил про счастье. Вот я и спрашиваю: ты сам счастлив? Или просто злишься из-за того, что денег нет?
Он рассмеялся натянуто и как-то неловко.
— Зато совесть у меня чистая!
— Молодец… — я поднялась из-за стола. — Пойду чай Оксане заварю.
На кухне Оксана аккуратно разрезала торт.
— Екатерина, не бери в голову… — она даже не взглянула на меня; нож двигался по бисквиту ровно и уверенно, словно по линейке. — Он завидует тебе всегда завидовал.
— Я знаю…
— Работал охранником на складе за двенадцать тысяч гривен в месяц… Потом его сократили… Теперь пенсию ждёт…
Я налила чай по чашкам. Посуда старая: края обиты временем и падениями. Оксана хранит их уже тридцать лет.
— Не переживай ты так… Я ведь не держу зла…
