— Надя, ты ведь взрослая женщина! Орися вспылила — ну с кем не бывает? А ты затаила обиду. И нас подставила. Всю семью.
Он завершил звонок.
Я осталась с телефоном в руке. Юрий вышел из комнаты и остановился рядом.
— Что произошло?
Я кратко пересказала ему всё. Без лишних эмоций. Юрий помолчал немного.
— Ты правильно поступила. Сказали «уходи» — ушла. А как иначе?
— Павел считает, что надо было вернуться.
— После таких слов?
Юрий покачал головой:
— Не знаю, Надя… сложно сказать.
Неделя тишины
Прошло семь дней — никто не звонил. Я тоже молчала.
По ночам лежала без сна, перебирая мысли. Может, действительно стоило вернуться? Но как после «уходи»? Это же не просьба отойти на минутку и потом вернуться обратно… Это звучало как «исчезни из моей жизни».
А может, я преувеличиваю?
Вспоминались слова мамы: «Помогай, пока просят. Если перестали — значит, больше не нужно».
Орися перестала просить три года назад. Но я всё равно приходила сама. Каждый день. Без приглашения.
А она молчала в ответ.
В среду во дворе я столкнулась с Максимом и Орисей. Внук заметил меня первым и бросился навстречу:
— Бабушка Надя!
Я присела и крепко его обняла. От него пахло детским шампунем и осенней листвой.
— Почему ты к нам не заходишь? — спросил он серьёзно.
— Дел было много, зайчик мой…
— Приходи сегодня! Я для тебя рисунок нарисовал!
Я перевела взгляд на Орисю — она стояла чуть поодаль и старалась не смотреть в мою сторону.
— Максим, пойдём, — сказала она спокойно. — Бабушка занята сейчас.
— Но ведь она…
— Пойдём, сказала!
Они пошли прочь. Максим всё оглядывался через плечо и махал мне рукой. Я махала в ответ.
Визит Ориси
Утром в субботу раздался звонок в дверь.
На пороге стояла Орися одна — без Максима.
— Можно войти?
Я впустила её на кухню, включила кофеварку. Орися села за стол у окна и смотрела наружу молча.
— Прости меня… Я была неправа тогда… Сорвалась на тебе зря…
— Я ведь ничего не знала про ужин… Если бы знала…
— Понимаю… Павел позвонил уже вечером: «Задерживаюсь, выкручивайся сама». А я весь день провозилась с готовкой… Нервы были на пределе… И тут ты пришла… И я сорвалась…
Кофеварка зашипела паром; я разлила кофе по чашкам и поставила перед ней магазинное печенье — обычное, не своё домашнее…
Она посмотрела на меня:
— Но ты же видела моё состояние? Могла бы вернуться… Помочь…
Вот оно снова…
— После того как ты сказала «уходи»? — переспросила я спокойно.
— Ну… это были просто эмоции… Я же всерьёз так не думала…
— А откуда мне было знать?
Повисло молчание. Орися взяла чашку кофе и сделала глоток:
— Надя… можно откровенно?
— Говори…
Она глубоко вдохнула:
— Семнадцать лет ты приходишь каждый день… Каждый божий день… У нас ни одного вечера вдвоём с мужем… Ни одного дня только втроём с Максимом… Ты всегда рядом… Ты решаешь меню ужина… во что его одеть… в какой садик вести…
Я слушала молча; внутри всё сжималось от боли и обиды…
Она продолжила:
— Я думала: ну помогает же человек – надо терпеть… А потом накопилось всё это внутри – вот так резко всё вырвалось наружу… Неловко получилось – грубо даже – но зато честно…
Слова застревали у меня в горле комком:
— Я ведь никогда не навязывалась… — прошептала я едва слышно. — Ты сама просила помощи тогда… когда Максим родился…
Орися кивнула:
— Просила – да… В первый год точно просила… А потом ты начала приходить сама… Уже без приглашения… каждый день… Мне даже мысль такая страшная была – сказать тебе «не надо»… Ведь ты бы сразу обиделась…
Я тихо добавила:
— И обиделась таки…
