Когда Владислава переступила порог родительской квартиры, её сразу окутал густой, вязкий воздух — словно сироп, забытый на огне. Сняв перчатки и стряхнув с них снег, она аккуратно поставила на пол пакет с бумагами. Два года выплат по ипотеке, бессонные ночи за подработками — всё это теперь умещалось в тонкой папке с застёжкой-молнией. В горле уже начинала першить та знакомая сухость — предвестие очередного «давай поговорим» от родителей.
— Ганна скоро станет мамой, — произнесла Лариса, поправляя выбившуюся прядь волос. — Им с Антоном нужно своё жильё.
— А как же наша квартира? — спокойно уточнила Владислава.
— Мы оформили передачу, — Тарас разложил перед ней бумаги на столе. — Теперь жильё оформлено на Ганну. Это для блага семьи.
Слова «для блага семьи» прозвучали как удар сильнее любой правды. Владислава уставилась на документы: белоснежные страницы с печатями и подписями казались не частью её жизни, а чертежом, который кто-то перечеркнул и нарисовал заново.
Она напомнила об этом тихо, без надрыва — будто уточняла расписание автобуса:
— Я платила ипотеку. Половину долга я уже закрыла.
— Мы помним, — Лариса сделала шаг вперёд, будто собиралась обнять дочь, но так и не решилась. — Но сейчас Ганне нужнее. У неё будет малыш. А ты… ты справишься. Ты ведь всегда справлялась.
Эти слова прозвучали почти нежно и именно поэтому стали последней каплей. «Ты справишься» обычно говорят тем, кого привыкли использовать. Тем, кто продолжает тянуть всё на себе даже тогда, когда сил уже нет идти дальше.
Когда Владиславе исполнилось двадцать лет, они втроём — Тарас, Лариса и она сама — стояли на бетонной плите недостроенного дома. Менеджер рассказывал о панораме из окон и солнечной стороне здания. Тогда родители вложили в покупку практически всё: семейные накопления, премии Ларисы по работе и небольшое наследство от Тамары. Но спустя год Тараса уволили с хлебозавода, а Ларису сократили по сокращению штата. Начались задержки по платежам. В старой квартире потекла крыша — ремонт пришлось делать за свой счёт: кредит за кредитом.
Владислава тогда только начала работать: стажёрская должность с мизерной зарплатой и простыми задачами… Но внутри жило упорное ощущение долга перед семьёй и желание помочь им выбраться из ямы.
Она посмотрела на родителей твёрдым взглядом…
