И вот она появилась. Я застыл на месте, прижав к груди букет, и не мог отвести от неё взгляда. От волнения дыхание перехватило, а сердце забилось сильнее. Как же она была прекрасна! На ней было лёгкое платье — тоже с цветочным узором, но куда более нарядное, чем то, в котором я видел её днём. Тонкая ткань мягко облегала фигуру, а рисунки играли в лучах заходящего солнца. От неё исходил тонкий аромат духов — едва уловимый и совсем не похожий на резкий запах отцовского одеколона. Казалось, она светилась изнутри.
— Ты сегодня просто чудесна! — вымолвил я с натянутой уверенностью в голосе. Её это явно тронуло: она смущённо опустила глаза.
Вспомнив о букете из деревенского сада, который всё это время сжимал в ладони, я протянул его ей.
— Это тебе!
Щёки мои вспыхнули ярким румянцем. Она тоже слегка покраснела, принимая цветы. Мы оба чувствовали себя как подростки на первом свидании — и в этом было что-то удивительно трогательное. Её улыбка и лёгкое смущение наполняли меня радостью до краёв. Она вдохнула аромат пионов, и её глаза засияли.
— Спасибо, Михайло, это так приятно! — сказала она с улыбкой, от которой у меня внутри всё перевернулось. Ради такой улыбки я бы готов был собрать все цветы в округе.
Потом мы отправились на прогулку. Деревня постепенно погружалась в вечернюю тишину: слышался лишь стрёкот сверчков да редкий лай собак где-то вдали. Мы дошли до клуба — оттуда гремела музыка так громко, что заглушала всё вокруг. Мы переглянулись: ни мне, ни ей не хотелось туда заходить. Нам не нужна была эта суета — хотелось просто идти рядом друг с другом, держаться за руки и говорить без остановки.
Так мы и поступили: шли по просёлочным дорожкам вдоль полей уже после сбора урожая под звёздным небом. Таких ярких звёзд в городе никогда не увидишь — они будто висели совсем близко над головой. Я рассказывал ей о деревенской жизни, о себе самом и о том, как мечтаю однажды уехать отсюда… хотя пока даже не знаю куда именно или зачем вообще ехать. Она слушала внимательно: задавала вопросы и делилась историями из своей городской жизни — о забавных случаях в магазине и о том, как непросто бывает вести своё дело самостоятельно.
Рядом с ней я ощущал невероятную лёгкость — такую свободу быть собой я ещё никогда не испытывал.
Когда ночь уже вступила в свои права окончательно, мы подошли к калитке дома Леси. Там мы остановились; повисла неловкая пауза — казалось невозможным подобрать нужные слова для прощания. Она повернулась ко мне лицом, приподнялась на носочки и легко коснулась моей щеки губами… Это длилось всего мгновение — почти невесомое прикосновение — но моё тело охватило дрожью от переполнявших чувств. В тот миг весь мир будто замер вокруг нас.
Её губы были тёплыми и мягкими… Я почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
— Спокойной ночи, Михайло… — прошептала она мелодичным голосом.
— Доброй ночи тебе тоже… Полина… — ответил я тихо, всё ещё пребывая под впечатлением.
Она снова улыбнулась мне напоследок и скрылась за калиткой дома Леси.
Я остался стоять там один ещё долгое время: ловил остаточные нотки её аромата в воздухе и ощущал нежное касание её губ на своей щеке… В ту ночь сон ко мне так и не пришёл: я мысленно возвращался к каждому её слову, каждой улыбке… к тому короткому поцелую…
Я чувствовал себя живым как никогда прежде…
