К тому же квартира находится в престижном районе — её можно выгодно сдавать или перепродать.
— Да… Но я не уверена, стоит ли ввязываться. Родители могут обидеться…
— Они уже обиделись, — возразил друг. — Решай сама. Но помни: ты способна на большее, чем они думают.
На следующий день Леся позвонила с предложением «продолжить разговор». Анастасия понимала, что это будет новая попытка давления. Но теперь у неё был собственный план.
В квартире родителей её уже поджидали — собралась вся семья и знакомый риелтор.
— Привет, — Леся постаралась говорить приветливо. — Мы решили не откладывать и сразу оформить сделку. Риелтор поможет с оформлением бумаг.
Анастасия спокойно уточнила:
— О какой сделке идёт речь?
— Ты продаёшь свою долю за 600 тысяч гривен, — коротко ответил Богдан. — Если хочешь предложить другую сумму — пожалуйста, но учти: наши финансовые возможности ограничены.
Татьяна поддержала:
— Все собрались именно для этого. Мы хотим всё быстро уладить. Ты ведь не против?
Анастасия обратилась к риелтору:
— Скажите, проводилась ли независимая оценка? Какова реальная рыночная стоимость квартиры?
Тот немного замялся:
— Примерно 3,6–3,7 миллиона гривен. Соответственно, ваша доля в 20% оценивается в 720–740 тысяч. Но поскольку фактически выделить её невозможно…
Богдан резко прервал его:
— Вот видишь! Такие доли трудно продать отдельно. Обычно цена ниже рыночной. Мы предлагаем 600 тысяч — это честно.
Анастасия спокойно опустилась на стул и скрестила руки:
— Я понимаю вашу позицию. Но у меня есть встречное предложение: я хочу выкупить ваши 80%.
В комнате воцарилась мёртвая тишина. Леся нахмурилась:
— Что ты имеешь в виду?
— Всё просто, — кивнула Анастасия. — Я решила приобрести всю квартиру целиком. У меня есть деньги и возможность взять кредит при необходимости. По рыночной оценке это около трёх миллионов за ваши доли. Я готова заплатить эту сумму.
— Ты издеваешься?! — вспыхнул Богдан. — Откуда у тебя такие средства?
— У меня свой бизнес, — спокойно ответила дочь. — Я просто не афишировала это раньше, но за последние годы удалось накопить приличную сумму. Могу предоставить банковские выписки при необходимости.
Леся смотрела на неё с недоверием:
— Но ты же… обычная швея! Какой ещё бизнес?
Анастасия усмехнулась:
— У меня дизайнерская студия одежды. Это гораздо больше, чем просто шитьё на заказ. У нас клиенты из разных городов Украины.
Татьяна растерянно отвела взгляд:
— Ты серьёзно намерена выкупить квартиру? Зачем? Ведь ты даже не собираешься здесь жить…
Анастасия пожала плечами:
— Пока точно не решила: возможно буду сдавать или когда-нибудь вернусь сама жить сюда. В конце концов, Маричка оставила мне часть этой квартиры по праву наследства, а вы всё время давали понять, что я здесь лишняя… Если квартира так дорога вам — оставьте себе всё как есть; если же хотите продать свою часть — я готова купить её по справедливой цене.
Богдан вскочил с места:
— Это абсурд! Мы собирались выкупить твою долю! А теперь выходит наоборот?!
Анастасия развела руками:
— Тогда я тоже отказываюсь продавать свою часть собственности… Выбор за вами: либо приобретаете мои 20% по рыночной стоимости (не менее 700 тысяч), либо я покупаю ваши 80%. Или ничего не меняем и каждый остаётся при своей доле.
Наступило гнетущее молчание: родные были ошарашены таким поворотом событий от «скромной» Анастасии… Даже риелтор взглянул на неё с уважением:
— Ну надо же… отличный стратегический ход!
Леся нервно теребила платок в руках:
— Мы не можем сразу выплатить тебе такую сумму… Это слишком неожиданно…
Анастасия сохраняла спокойствие внешне, хотя внутри сердце бешено колотилось:
— Тогда остаётся второй вариант: я приобретаю вашу часть квартиры за примерно 2 миллиона 900 тысяч гривен… Готова предложить 2 миллиона 800 при быстром оформлении сделки.
Татьяна закусила губу; её уверенность явно пошатнулась:
— Мы ведь рассчитывали переехать сюда…
Анастасия мягко заметила:
— Вы можете взять кредит и выкупить мои двадцать процентов… Но цена будет соответствующей рынку – минимум семьсот тысяч гривен без торга.
Богдан покраснел от возмущения:
— То есть теперь ты диктуешь нам условия?!
Дочь ответила ровным голосом без тени раздражения:
— Я всего лишь защищаю свои законные интересы… Именно вы настаивали на продаже моей части собственности…
