— А с кем мне, по-твоему, водиться? С Марком и Оксаной, что ли? Или, не дай бог, с Емельяном Ткаченко? Им ведь ничего не интересно — нарядятся, надутые ходят от собственной важности и сидят как куклы. Нет уж, с Дариной и Мартой мне куда веселее, папа!
Отец хмурился и ворчал себе под нос, но Дарину с Мартой в доме принимал радушно: за стол усаживал, угощал и даже по просьбе дочери привозил им скромные подарки из Ужгорода. Что только не сделаешь ради улыбки Любы!
В деревне Любу уважали — хоть характер у нее был непростой, зато сердце доброе: приветливая со всеми, внимательная. Когда мать Марты слегла после родов — здоровье пошатнулось — Люба выпросила у отца фельдшера нанять да лечение оплатить. Хоть Мартин и поворчал сперва, но просьбу исполнил: женщина поправилась. Потом Марта прибежала благодарить его лично, предлагала отработать долг, но тот лишь буркнул: «Дочке спасибо скажи и иди себе».
Так Люба росла в любви да заботе — беды не знала. Когда ей стукнуло пятнадцать лет, парни начали поглядывать на неё: кто ровесник был, кто постарше. Она никому особого внимания не оказывала — на вечёрках глазками стреляла да потом с подругами смеялась:
— Видели бы вы лицо Максима! Как вспыхнул! А вчера раз пять мимо окон прошёл — чего ему тут надо-то? Ну всё, этот пал! Кто следующий?
Дарина смеялась вместе с ней звонко и искренне — её ухажёра Люба не трогала: им был Николай — один из братьев девушки. А вот Марта хоть и делала вид, что радуется вместе со всеми, улыбалась как-то натянуто: Максим ей нравился давно… И видеть его увлечённым другой было больно.
…В ту поездку Мартин впервые почувствовал дыхание старости: спину вдруг скрутило так сильно, что руки ослабли. Он встревожился: дочери осенью семнадцать исполнится — пора бы жениха искать. А то помрёт он вдруг — обидит кто без отцовской защиты… Женихов было немало охотников посвататься к ней; но Мартин дочку силой выдавать не собирался — обещал дать право самой выбрать. Правда сказать — больше хотел просто подольше рядом её удержать… Но видно пришло время.
Чтобы приданое достойное собрать для дочери своей любимой, отец закупил украшений разных да платьев модных прикупил; всякого добра набрался целый воз: от посуды до пуховых одеял. И уже перед самым возвращением домой забрёл в лавку незнакомую прежде.
Глаза разбежались от диковинок всяких! Старичок-продавец подсказал:
— Погляди-ка сюда! Дочери твоей точно понравится! Весь Ужгород обошёл бы такой штуковины не найдёт! – он протянул предмет овальной формы с ручкой – Чистое серебро!
Мартин взял вещицу в руки… взглянул – и вздрогнул:
— Это ещё что такое?..
Торговец расхохотался:
— Да ты чего? Себя разве не узнал?
Потом успокоился немного:
— Дочке твоей понравится непременно! Я под заказ привёз из самого Днепра – для губернаторской барышни предназначалось… Только та уехала замуж в другую область. Вот товар ценный остался лежать…
Мартин снова посмотрел на зеркальце да цену спросил – аж присвистнул: ровно столько денег осталось у него на руках… а ведь хотел ещё свадебное платье Любке заказать! Но махнул рукой – пусть будет радость дочке! Платье портниха из Рокитного сошьёт – там одна мастерица живёт из ссыльных женщин… Не дрогнув ни на миг рукой выложил всю сумму до копейки и велел аккуратно упаковать покупку.
Люба бросилась к нему на шею при встрече:
— Ой папочка мой родной! Наконец-то ты приехал! Как ты там? Вид у тебя какой-то усталый… всё ли хорошо?
Мартин улыбался широко – встреча с дочерью была ему лучшей наградой за дорогу долгую. Та щебетала без умолку про всё подряд – про дом наш общий да про деревенские новости… И вдруг всплеснула руками:
— Совсем забыла сказать тебе самое главное! Николай жениться хочет – ждёт тебя разрешения просить!
— На ком же это он надумал? Неужто на твоей подружке?
— Ага! На Дарине конечно же! Уже третий год за ней хвостом бегает!
Отец нахмурился слегка… но ненадолго: сыновей много у него было – всем богатых девиц не найдёшь; а Дарина своя девка – почти родная уже стала дому ихнему. К тому ж хороша собой да трудолюбивая очень… характер мягкий.
Люба тревожно глянула на него:
— Ты ведь не против?
Он покачал головой:
— Даже если б был против – ты ж всё равно своего добьёшься… Увидишь Николая – скажи ему пусть идёт ко мне без страха… Благословлю я их союз. А теперь хочешь посмотреть подарки?
Люба разглядывала привезённое добро глазами сияющими:
— Всё это мне?! Да куда ж столько?!
Но когда увидела зеркальце — застыла как заворожённая:
— Что это такое?.. Папочка…
И говорить лишнего было уже ни к чему: все остальные подарки сразу отошли на второй план. Люба могла часами любоваться своим отражением в серебряной поверхности; строила рожицы сама себе да хохотала весело:
— Вот это чудо так чудо!.. Словно вода нашего озера застыла навеки… именно застыла — а не замёрзла льдом… Неужели люди такое могут сделать?
Дарина стояла справа за её плечом; Марта слева заглядывала украдкой в волшебную гладь зеркальца вместе с ними обеими…
