Ростислав поступил строго по указаниям. У крыльца ее дома он обнаружил четкий след от обуви на рыхлой земле и с глухой яростью вбил в него ржавый гвоздь, приговаривая проклятие. С каждым ударом по шляпке казалось, что боль внутри него уходит, уступая место холодному чувству мнимого удовлетворения.
Утром следующего дня он проснулся с удивительно ясной головой. Мысли о Вере больше не вызывали ни кома в горле, ни вспышек гнева — только легкое раздражение.
Спустя пару дней он случайно увидел Веру на улице. Она возвращалась из лавки с буханкой хлеба, и на ее лице не отражалось ни малейшего намека на страдания, которых он так ждал. Она просто шла — обычная женщина среди будничного дня. Но когда ее взгляд скользнул по нему, Ростислава охватило странное чувство: в ее глазах не было ни любви, ни злости, даже укора не мелькнуло. Там было… пусто. Она кивнула ему в знак приветствия и спокойно пошла дальше.
Прошла неделя. Потом еще одна. И еще две. Вера не выглядела подавленной или больной — она продолжала жить своей жизнью, как будто ничего и не произошло. Ростислав наблюдал за тем, как она смеется вместе с подругами, помогает соседке донести сумки или просто идет по улице навстречу солнцу — без тени одиночества или грусти. Он начинал видеть в ней живое напоминание о собственном бессилии и ничтожности.
Соседка Милана продолжала смотреть на него с прежней теплой улыбкой и застенчивым вниманием, но теперь он лишь отворачивался прочь и стискивал кулаки от злобы и стыда. Ему казалось: все вокруг знают правду — как его отвергли, как он унижался и тщетно пытался отомстить.
Он перестал откликаться на приглашения посидеть вечерком у кого-то во дворе — ссылался на занятость или срочные дела. Избегал разговоров без смысла и цели. Даже когда соседская девочка забежала к нему за мячом, укатившимся во двор, он так резко прикрикнул на нее, что та расплакалась и убежала прочь.
Вокруг себя Ростислав воздвиг невидимую крепость из обиды и злобы — прочную стену из собственного позора. По ночам он лежал один в доме и слушал громкие удары своего сердца в тишине. Он гадал: почему же Вера не страдает? Почему не ищет встречи? Со злобой осознал: заговор оказался бесполезным.
Наутро обозленный и сбитый с толку он снова отправился к Оресту.
— Твоя магия — сплошная чепуха! — закричал он с порога хаты. — Ничего не получилось!
Орест даже головы не поднял от своей работы над сетью:
— А чего ты ожидал?
— Да она живет себе да улыбается!
— Вот именно… А ты думал я ее ведьмой сделаю? — Орест наконец отложил сеть в сторону и взглянул на Ростислава с насмешкой. — Я ведь ничего такого даже не делал.
Ростислав остолбенел от услышанного.
Орест сплюнул набок и продолжил спокойно завязывать узел:
— Наивный ты человек… Думал весь мир вращается вокруг твоей обиды? Принес мне колечко…
