Тайну свекра Люба так и не раскрыла, хотя желание поделиться ею не покидало. После окончания декретного отпуска, несмотря на прежние разногласия, она вернулась к работе в клинике. Отношения с Михайлом окончательно зашли в тупик. Она больше не могла ему доверять и предложила расстаться. Он согласился, хоть и не сразу. Так Люба осталась одна с сыном, терзаемая сомнениями — не она ли разрушила собственную семью.
Именно в этом сегодня ее упрекнул Максим. Его возмутило то, что ни мать, ни отец не захотели выделить деньги на его свадьбу. У Любы были свои причины отказать. Девушка, которую он выбрал, казалась ей легкомысленной и несерьезной — об этом она прямо сказала сыну. В ответ Максим высказал множество обидных слов. По его мнению, именно мать виновата во всех бедах: и в том, что он рос без отца, и в том, что она была плохой женой.
— Может быть, это ты когда-то флиртовала направо и налево? Потому отец тебя и оставил! А теперь моя очередь страдать? Если я ей предложение через месяц не сделаю — она уйдёт! Почему вы этого понять не можете?
Эти слова ранили особенно сильно — ведь они были несправедливы. Когда обвинения беспочвенны — это больно втройне. А если подобное звучит из уст родного человека — боль становится почти физической.
Максим говорил много резкого: упрекал мать в скупости и черствости. Но дело было вовсе не в деньгах — сейчас у Любы была собственная ветеринарная клиника, приносящая стабильный доход. За прошедшие годы она многого добилась.
Через месяц Максиму должно было исполниться восемнадцать лет; именно тогда он планировал устроить вечеринку с друзьями и сделать девушке предложение. Таковы были её условия: мол, только так можно доказать настоящую любовь. Полный вздор… Максим уже вышел из детского возраста, но взрослым его Люба пока назвать бы не решилась. Она отказалась участвовать в этом спектакле — за что получила новую порцию обвинений.
Стоя у окна и наблюдая за прохожими на улице, Люба подумала: да, ей больно… но она справится. Сын просто пытался защитить ту девушку по-своему — вот такая реакция получилась. Возможно, сам до конца не осознал сказанного.
Весь следующий месяц Максим был то угрюмым и замкнутым, то задумчиво молчаливым. Люба старалась держаться от него подальше: готовила еду как обычно, заботилась о нём по мелочам — но к той теме больше не возвращалась. Не потому что затаила обиду — просто они смотрели на вещи по-разному. Пусть чувства сына казались ей наивными глупостями — но для него они были важны сейчас как никогда.
В день рождения Люба почувствовала недомогание… Но несмотря на слабость поднялась рано утром: поздравила сына первой и заранее заказала торт к празднику. Максим отказался от чая и ушёл из дома без лишних слов… Вернулся спустя пару часов с букетом цветов — чем немало удивил мать.
— Разве ты не собирался отмечать с друзьями? – спросила она.
— Собирался… – признал он после паузы.– Но сначала хотел тебя кое о чём спросить…
Он долго подбирал слова; видно было – волнуется:
— Почему ты тогда ничего мне не сказала? Не рассердилась? Я думал – ты даже поздравлять меня не станешь… А ты торт заказала…
Люба немного помолчала перед ответом:
— Мамы редко обижаются всерьёз… А если уж обижаются – их обида похожа скорее на лёгкий ветерок…
Даже сейчас слова сына причиняли ей боль… Но злобы или ненависти к нему она всё равно не испытывала.
— Мам… – тихо сказал Максим.– Ты ведь мне жизнь подарила… Всё то тогдашнее… я ведь совсем так не думал…
Он хотел ещё рассказать о чувстве вины – о том самом тяжёлом ощущении внутри себя… О разочаровании собой… О многом другом… Но Люба просто обняла его крепко-крепко… Поблагодарила за цветы – считая остальные слова уже лишними… Главное ведь сказано…
Они пили чай с тортом и говорили обо всём подряд – легко и спокойно… Боль от прежних слов растворилась без следа – как исчезло чувство вины у Максима… Он вдруг понял: все эти обиды ничтожны по сравнению с теми людьми рядом… кого действительно любишь всем сердцем…
