На верхней полке, за коробками с чаем, взгляд его случайно наткнулся на старую чашку. Белоснежную, с потёртым золотым ободком — ту самую, из которой Оксана когда-то пила утренний кофе. Он не выбросил её, несмотря на давнюю трещину. Когда-то она сказала: «Не выбрасывай. Вещи с трещинами становятся крепче». Тогда ему это показалось странным и нелогичным. А теперь смысл этих слов стал ясен — и от этого становилось только тяжелее.
Богдан снова опустился за стол. На душе было тоскливо. Не из-за неё, не из-за себя — а от ощущения, что всё уже решено без его участия.
Вечером позвонила дочь. В её голосе слышалась сухость и напряжение.
— Привет, папа. Вы ведь обещали завтра посидеть с внуком? Всё в силе? Мама сказала… вы подали заявление?
— Да, — ответил он лаконично. — Всё остаётся в силе.
— Это шутка? Развод…
— Нет.
— Папа… вы же вместе сорок лет! У вас даже в паспорте штамп стёрся! — Она тяжело вздохнула. — Ну нельзя же быть счастливыми каждый день… Но это ведь не повод… Может, вы просто ни разу по-настоящему не поговорили? Как люди, которые когда-то выбрали друг друга… а не как соседи по квартире.
Богдан молчал. Он не знал, что сказать в ответ.
Дочь продолжила уже тише:
— Я не вмешиваюсь… Просто больно всё это видеть… Вы для меня всегда были примером настоящей семьи.
— Нам тоже больно, — произнёс он негромко. — Видимо, пример оказался плохим.
Поздним вечером они снова оказались на кухне вместе. Оксана приготовила ужин. Ели молча.
— Соль вот здесь.
— Ага… Спасибо. — Богдан посолил суп и почти сразу отложил ложку в сторону. Блюдо было вкусным, как всегда у неё получалось… но есть совсем не хотелось.
Оксана нарушила молчание:
— Я записалась к терапевту на следующей неделе…
— Что-то случилось?
— Нет… Просто давно пора было сходить.
Он кивнул в ответ и больше ничего не спросил: ни зачем идёт, ни что беспокоит её сейчас. Не потому что ему было всё равно — просто так повелось за годы совместной жизни.
Она продолжила:
— Ещё я хочу попробовать танцы… Женщина из соседнего подъезда пригласила меня сходить с ней туда… Для таких как мы – кому уже за пятьдесят…
— Танцы?
— Да…
Он пожал плечами после паузы:
— Почему бы нет… Хорошо…
Оксана положила ложку и внимательно посмотрела на него:
— Раньше ты хотя бы интересовался: какие танцы? С кем? Или пошёл бы со мной…
Он уставился в тарелку:
— Раньше мы были другими…
Она тихо добавила:
— Да… А теперь я сама себе и муж, и собеседник, и зритель… Вот где настоящая беда…
Он прикрыл глаза на мгновение – хотел возразить ей… но слов так и не нашёл: она была права во всём.
Спать он сразу так и не пошёл. Оксана ушла в спальню одна и закрыла дверь за собой – словно это уже была её личная комната, куда ему вход заказан.
Богдан остался сидеть на кухне один. Приоткрыл окно – впустил прохладу ночи внутрь квартиры.
Перед глазами всплыла зима – их первая после свадьбы: они тогда переехали в своё жильё – подарок родителей. Все праздники провели вдвоём: смотрели фильмы без остановки, устраивали подушечные бои прямо среди коробок на полу кухни без мебели… И смеялись до слёз – потому что впереди казалось целое море счастья…
Вспомнилась ещё поездка автобусом в Полтаву: она уснула у него на плече тогда… а он боялся даже пошевелиться – лишь бы не разбудить её покойный сон… Тогда ему казалось: «Так будет всегда». Что он будет нужен ей каждый день…
А потом всё стало меняться незаметно для них обоих…
Нельзя было назвать точный момент исчезновения близости – это происходило постепенно: сначала перестаёшь держаться за руку при прогулке; потом перестаёшь смотреть друг другу прямо в глаза; потом забываешь спросить: «Что подарить тебе ко дню рождения?» или «Как ты себя чувствуешь сегодня?» или хотя бы «Чем займёмся выходными?»
Он открыл глаза снова…
Кухня осталась прежней: те же стены вокруг него…
И сам он вроде тот же человек… Только теперь никто больше ничего от него не ждёт…
Оксане той ночью тоже долго не удавалось уснуть… Она выключила свет настольной лампы рядом с кроватью, повернулась набок и подложила ладонь под щеку…
Подушка пахла стиральным порошком вперемешку с лёгким ароматом мужского одеколона – того самого запаха Богдана, который сопровождал её десятилетиями жизни рядом с ним… Он всегда пах одинаково – этот запах давно стал частью дома для неё…
Сначала всплыли самые мелкие воспоминания: как он тащил ёлку пешком на пятый этаж по лестнице (лифт опять сломался), ворча сквозь зубы проклятия всему свету… но при этом улыбаясь как ребёнок…
– Неси звезду! И игрушки! – крикнул тогда запыхавшийся Богдан снизу вверх по лестнице.– Я больше туда точно не полезу!
