Слухи о ней ходили самые разные. Одни утверждали, что она лишилась рассудка после гибели мужа. Другие были уверены, что разум её помутился, когда не стало детей. Кто-то полагал, будто она до сих пор скрывается от кого-то, страдая от навязчивого страха. В каждом из этих мнений была доля истины — и одновременно заблуждение.
Часть 5.
Треск повторился — на этот раз ближе. Затем снова. Кто-то крался вокруг хижины, ступая осторожно и бесшумно, словно вынюхивая след. Ирина прищурилась и подошла к окну. Осторожно отодвинув край ткани, заменявшей занавеску, выглянула наружу.
— А… — с облегчением выдохнула она и обернулась к Марьяне. — Лось. Молодой совсем. Уже не первый раз тут шатается между деревьями.
— Лось? Серьёзно?
— Конечно, — подтвердила Ирина с лёгкой усмешкой. – А сердце-то как забилось?
Марьяна едва заметно кивнула.
— В лесу это обычное дело. Постоянно будет казаться, будто кто-то идёт за тобой по пятам… Но чаще всего это просто звери.
— Часто такое случается?
— Бывает нередко. Здесь ведь не городская суета вокруг тебя. Тебе нужно восстановиться… Отдохнуть как следует. Ложись спать, — голос Ирины стал мягче и тише. — Утром всё воспринимается иначе.
Марьяна не стала спорить: усталость давила так сильно, что глаза сами закрывались. Она устроилась на старенькой лежанке с чистым покрывалом и укрылась пледом.
— А чего ты так испугалась? Что натворила? — донёсся до неё сквозь дрему вопрос хозяйки.
— Я ничего плохого не делала… Меня обвинили… Они думают…
— Да наплевать на их домыслы, — перебила её Ирина негромко. — Главное – что ты сама о себе знаешь и веришь в это.
— А если они… найдут меня? — прошептала Марьяна почти неслышно.
— Ну значит найдут… — спокойно произнесла Ирина.— Только ты не бойся: пока сама не захочешь выйти – я никому тебя не выдам… Будешь мне как дочь…
Марьяна уже не могла бороться со сном: тепло в доме, горячая еда и уютная лежанка сделали своё дело. Последнее, что она уловила перед тем как провалиться в сон – это шаги Ирины и скрип открывающейся двери… За окном снова хрустнула ветка – но теперь девушка спала крепко.
***
Утро встретило ароматом густого супа – в доме пахло чем-то наваристым и домашним. Ирина вновь колдовала у печки с кастрюлей на огне. Марьяна проснулась резко и сразу же села на постели; несколько мгновений ей понадобилось лишь для того, чтобы вспомнить где она находится.
Ирина продолжала хлопотать у плиты; хотя даже не обернулась – казалось ей было известно: Марьяна проснулась.
— Умойся у двери – там таз с водой стоит… Потом садись есть… Сегодня тебе нужно подумать о следующем шаге… Ты проспала почти сутки – видно уж слишком вымоталась… Я решила тебя не будить…
— А… вы… — Марьяна тревожно огляделась по сторонам.— Вы никому ничего не сказали? Никто сюда случайно не заглядывал?
— А кто меня спрашивает? — усмехнулась Ирина, бросая пригоршню чего-то в кипящий котелок.— Ко мне никто дорогу давно уж забыл… Да я сама никому ничего рассказывать не собираюсь… Но надолго тут задерживаться нельзя: здесь прячутся ненадолго – здесь силы восстанавливают…
Марьяна подошла к двери и умылась холодной ключевой водой из таза; долго смотрела вниз – лицо в отражении казалось чужим: взрослым и уставшим от всего мира.
— Я возвращаться туда больше не хочу… Там меня никто ждать не будет…
Ирина взглянула на неё пристально; взгляд был твёрдым, но без злобы или осуждения:
— Просто убегать вслепую – глупость большая… Я через такое проходила сама… Из-за этого потеряла…
Она осеклась внезапно замолчав и прикусив губу.
Марьяна промолчала в ответ.
— Значит останешься пока здесь,— сказала наконец Ирина.— Поможешь по хозяйству немного… А потом решим вместе… Или ты решишь сама… Потому что жить в страхе – это вовсе не жизнь… Поняла?
Девушка молча кивнула головой. На лице Ирины появилась лёгкая улыбка…
Она солгала ей тогда: умолчала о том вечере, когда к ней приходили незнакомцы… Расспрашивали настойчиво… Подозревали её причастность к исчезновению девушки… Не зря ведь подозревали…
