— Умница, Матвей, — говорю я. — Вот какой ты замечательный парень. Пользуйся своими сокровищами, пока они при тебе. А как уберут — не беда. Всё равно толку от них немного.
— Да вы что, иногда ведь пригождаются! — не выдержал мужчина. — Девушка, то что мы в одном лифте оказались — это ещё не повод…
Я уже и забылась: будто сам Матвей мне из коробки отвечает.
— Ну да, нужны! Чтобы простыни марать и по углам гадить? Отрежут твои причиндалы под корень — и правильно!
Мужчина с трясущимися руками достаёт телефон, судорожно набирает номер.
— Тарас, это опять я! Всё снова меняется! Срочно вызывай кого-нибудь — хоть спасателей, хоть полицию! Я в лифте с сумасшедшей!
Матвей мой терпеть не может крик в замкнутом пространстве. Завозился в коробке, шерсть дыбом поднял, заёрзал, когти выставил.
— Поздно метаться, Матвей, — говорю ему. — Я уже всё решила. Не зря же с ветеринаром договаривалась? И не смотри на меня так укоризненно, будто архиерей на гулящую женщину глядит. А то прямо тут всё и обрублю — без наркоза и сантиментов.
Тут механик с обеда возвращается и открывает лифт — а у подъезда нас уже встречают полиция с санитарной бригадой.
— Гляди-ка, Матвей! Врачи уже прибыли! — говорю я. — Теперь что же выходит: только под надзором полиции можно кастрацию проводить?
Короче говоря, мужик этот как хлопнется оземь вместе со своим зонтом! Без сознания лежит. Нашатырём его приводили в чувство… А я чуть к ветеринару не опоздала из-за всей этой суеты.
