— Ганна, мне тут твое объявление показали. Ты что, решила дом продавать?
Звонила Александра, сестра Романа.
— Привет, Саша, — отозвалась Ганна. — Да, так и есть. Собралась уезжать. Дом выставила на продажу, но пока безрезультатно.
— Уезжаешь? — с удивлением протянула Александра. — А зачем тогда продавать? Ты ведь помнишь: это же дом наших родителей с Тамарой и Романом. Мы здесь выросли. Как-то не по-человечески будет его чужим людям отдавать. Лучше уж пусть останется в семье…
***
Ганна накинула поверх ситцевого халата старенький кардиган и вышла на крыльцо подышать утренним воздухом. Из кухни доносилось тихое бульканье кофеварки — ароматный напиток уже давно стал для нее не столько источником бодрости, сколько утешением.
— Ганнуська! — донеслось из-за сетки-рабицы от соседки Нины, которая с самого рассвета трудилась в огороде. — Что это ты так рано поднялась? Опять не спалось? Ты ж грядки не особо жалуешь… Или снова из-за Романа глаз сомкнуть не могла?
Ганна махнула ей рукой.
Нина даже без зрительного контакта понимала: та снова мысленно беседует с ним. С Романом. Мужем, которого уже три года как нет рядом, но чье присутствие по-прежнему ощущалось в этих стенах.
— Доброе утро, — ответила Ганна, облокотившись на перила. — Нет-нет… не из-за него сегодня. Просто воздух такой… особенный.
— Ой да, Ганнуська… знаю я этот воздух! Дышу им и надышаться не могу! А я вот с шести утра тут копаюсь: кабачки начали поспевать! Помню-помню, как тяжело было в первое время после переезда участок обустраивать… Намучилась я тогда! А тебе-то повезло: у тебя родня Романа всегда помогала. И дом достался хороший, и хозяйство налаженное.
Ганна кивнула в знак согласия. Она хорошо помнила те времена.
Когда-то Роман зашел к ней с предложением:
— Ганна, а как ты смотришь на то, чтобы перебраться в деревню?
Он буквально ворвался на кухню весь воодушевленный; тогда она еще была молода и полна энергии — ловко лепила тефтели для ужина.
— Рома… ну посмотри вокруг себя: у нас городок всего тысяч шестьдесят жителей да еще мы живем почти за чертой города… Чем тебе не деревня?
— Нет-нет… Я имею в виду настоящий дом! Свой собственный!
Ганна задумалась: звучит заманчиво… Но ведь огород… А если там ни водопровода толком нет, ни отопления? Все придется проводить заново: котел ставить… мороки немало…
— Это непросто будет… — произнесла она осторожно.
— Все сложности со временем уходят…
— Не увиливай – говори прямо.
— Родителей уже нет… ты знаешь это… А дом поделен между нами тремя поровну…
Она положила очередную неровную тефтельку на противень:
— Между вами троими? То есть Александрой, Тамарой и тобой? Ну да… как положено – наследники все равны…
Ганна никогда особенно не углублялась в эти вопросы – раз имущество мужа, пусть он сам решает судьбу дома.
— Да-да… И представь себе – обе они совсем этим заниматься не хотят. Саша к городу прикипела – дети маленькие да забот полно; а Тамара вообще вся в работе по уши – скоро рожать ей опять; ей до деревни далеко…
А дом-то какой! Крепкий же! Отец мой там такой ремонт сделал – хоть сейчас показывай!
Он нервно прохаживался по кухне взад-вперед.
— Ну и что дальше? — спросила она спокойно.
— Жалко будет смотреть потом на развалины… Все развалится без присмотра: ремонт пойдет прахом; участок зарастет бурьяном… Без хозяина всё приходит в упадок…
Намерения его были понятны без слов; однако Ганна пока воздержалась от ответа – внутри нее еще звучал вопрос: а нужно ли ей всё это?
