Тарас появился в дверях и замер.
— Мария, что здесь происходит?
Я вынула из кармана фартука чек — тот самый, о котором только что шептала ему Любовь. Развернула его на столе.
— Вот, смотри. Двенадцать пунктов. Хлеб, молоко, курица, овощи. Твоя мама считает, что я ем за троих и разоряю семью. Хочешь — посчитаем честно?
Любовь вскочила с места.
— Тарас! Ты слышишь, как она со мной разговаривает?!
— Я оплачиваю эту квартиру, — продолжила я, глядя прямо на мужа. — Коммунальные услуги, свет, воду, интернет — всё на мне. Продукты тоже покупаю я. Каждый день. А твоя мама за три года не вложила ни одной гривны. Зато сейчас жалуется тебе на креветки, которые я позволила себе один раз за полгода.
— Я пожилой человек! — голос Любови сорвался на визг. — Я не обязана тебя кормить!
— Тогда и я не обязана готовить для вас.
Повисла тишина. Я слышала тяжелое дыхание Тараса — будто он только что поднимался по лестнице.
— Тарасик… — снова заговорила она тонким жалобным голосом.
— Неужели ты дашь ей так со мной обращаться? Я же твоя мать. Я тебя родила и вырастила… Всю жизнь посвятила тебе…
Тарас молчал. Его взгляд метался между нами с матерью. Я заметила: он сжимает кулаки.
— Тарас… — сказала я спокойно. — Три года я молчала. Потому что надеялась: ты сам всё видишь и однажды скажешь об этом вслух. Но ты молчишь каждый раз, когда она при тебе намекает: я трачу слишком много или готовлю неправильно… Или вообще всё делаю не так… А она воспринимает твоё молчание как согласие.
— Я… — начал он было.
— Что именно? — я поднялась со стула. — Ты действительно ничего не замечал? Или просто предпочитал делать вид?
Любовь схватила салфетку со стола и прижала к груди словно щит.
— Тарасик… У меня сердце… Ты же знаешь… Мне нельзя волноваться…
— Мама, хватит уже, — вдруг сказал он резко.
Она тут же замолкла и уставилась на него с таким потрясением в глазах, будто он её ударил.
— Что ты сказал?..
— Повторяю: хватит.
Он подошёл к столу и сел напротив неё. Посмотрел прямо на мать… И впервые в его взгляде не было страха перед ней — только усталость… раздражение… и стыд.
