Копию свидетельства о рождении Люба обнаружила среди бумаг. Говорят ведь, что лучшее место для тайника — на самом виду. Паспорт, пенсионное удостоверение, пара кредитных соглашений, документы на жильё… И между ними — тонкий листок бумаги, подтверждающий: у её мужа есть ещё один ребёнок. Люба привычно шевелила губами, вычитая дату рождения из текущего года — с арифметикой у неё всегда были сложности. Получилось двенадцать лет — словно зарубку поставила в памяти.
В прежней детской действительно остались зарубки на косяке и едва заметные цифры от карандаша. Среди них она без труда нашла отметку «двенадцать» — почти напротив глаз, сын рос быстро, весь в отца пошёл. Интересно, а этот мальчишка такой же?
Воспоминание о сыне болезненно кольнуло сердце, и Люба поморщилась. Последняя отметка на косяке была «шестнадцать» — после этого Сергей отказался участвовать в «этом глупом ритуале первобытных времён». Сколько они с ним ни спорили — всё без толку: как вспыхнул тогда в шестнадцать лет, так и не угас до сих пор. Первое время участковый ещё звонил Любе (в десятом классе они пару месяцев встречались, и с тех пор он считал себя обязанным «приглядывать» за ней), но теперь перестал — Сергей ведь уже совершеннолетний, пусть сам разбирается. Дома появлялся редко: молча опустошал холодильник и сразу шёл спать.
Полосатая кошка Мотря потерлась о её ноги и громко замурлыкала. Люба покачала головой, прогоняя тяжёлые мысли, и направилась налить ей молока. Затем набрала номер участкового.
— Тимофей, привет! Есть дело — можешь по имени адрес найти? Дата рождения у меня есть… Да-да, просто нужно.
Тимофей никогда не лез с лишними вопросами — человек он был надёжный. Жаль только бабник страшный. Вот потому она за него и не вышла замуж: Роман всегда казался серьёзным человеком, основательным таким… Ни разу не попадался ни на чём подобном. До сегодняшнего дня.
— Всё сделаю как надо, лялька! Не волнуйся! А твои как?
— Нормально…
— Эх ты… жаль всё-таки мне тогда тебя не женить!
Через два дня у Любы был нужный адрес. Мужу она ничего не сказала — продолжала встречать его с улыбкой и наливать борщ… только теперь перед этим плюнула в кастрюлю исподтишка. Завести ребёнка на стороне — это тебе не с продавщицей мороженого в подсобке запереться на десять минут (такую сплетню недавно рассказывала жена Тимофея сквозь слёзы и размазанную тушь).
Люба решила сначала поговорить с той женщиной сама: чтобы лишить Романа возможности выкрутиться или соврать позже. Поэтому отправилась одна – ничего ему не сказав.
Дом оказался перекошенным серым строением с облупившейся краской по краям оконных рам. И это при том что мужик у неё вроде бы рукастый – уж мог бы своей любовнице дом привести в порядок?
— Эй! Хозяйка! – крикнула она громко и забарабанила по хлипкой деревянной калитке.
Казалось сначала, что дом пустой – настолько он выглядел мрачным и неживым. Но потом послышался скрип двери – на крыльцо выбежал мальчик: худенький такой, светловолосый заросший парнишка; только глаза огромные да выразительные сразу напомнили ей Романа.
— Здравствуйте… – буркнул он угрюмо. – Вы к бабушке? Её нету… В больнице лежит…
На нём болтались слишком большие штаны да футболка с Микки-Маусом.
— А мать твоя где?
Даже издали Люба заметила: лицо мальчика побледнело.
— Нет у меня мамы… – ответил он резко. – Вы из опеки? Бабушку скоро выпишут! Я хорошо справляюсь сам… Хотите покажу? У меня лапша есть… чай…
Он явно занервничал; внутри у Любы всё болезненно сжалось.
— Так ты здесь один живёшь? – строго спросила она.
— Нет… я…
Парнишка попытался соврать что-то впопыхах — но видно было: фантазии ему недостаёт; вот Сергей бы уже целую историю сочинил сходу…
— А отец твой где? – уточнила Люба пристально глядя ему в глаза.
Она ожидала услышать очередное «нет отца», но вдруг мальчик сказал:
— Он приезжает редко… В другой деревне живёт… Только вы меня к нему не отправляйте… Там про меня никто ничего не знает… Они расстроятся…
И только тут до неё окончательно дошло: до последнего момента она надеялась на ошибку… Что это просто однофамилец или дальний родственник какой-нибудь… Или розыгрыш чьей-то злой фантазии… Может даже Сергей решил так подшутить жестоко…
Но футболку эту она узнала сразу — сама когда-то покупала её…
