Но Люба сразу узнала эту футболку — именно она когда-то купила её Сергею, но тот тогда фыркнул: мол, детская какая-то, носить не станет. Потом она хотела отдать её дочке соседки, да так и не нашла — подумала, что случайно выбросили. Оказалось — не выбросили.
— Так вот что, — сказала Люба. — Собирайся, поедешь со мной.
По дороге она расспросила мальчика обо всём: о матери, которая умерла от рака четыре года назад; о бабушке с переломом шейки бедра — теперь та лежит в больнице; об отце, который наведывается раз в пару месяцев и то ненадолго. В груди у неё всё сильнее сжималось: мальчик вызывал одновременно раздражение и щемящую жалость.
Только переступив порог дома, Люба призналась ему, куда они приехали.
— Здесь живёт твой отец, — сказала она. — Сейчас он на работе. Сам попросил меня за тобой съездить.
Почему она это сказала — сама не понимала. Их разговор никак не соответствовал этой версии событий. Но Арсен (так его звали) поверил ей сразу: глаза вспыхнули радостью, на лице впервые появилась тень улыбки.
— Правда? Вы серьёзно? А вы не злитесь за то, что я…
Люба будто бы стряхнула пылинку с его плеча и мягко произнесла:
— Пойдём покажу тебе комнату.
Хорошо ещё, что Сергей дома не объявился — именно в его комнату Люба и отвела Арсена. Она уже решила переселить мужа в зал.
Выйдя на улицу встречать мужа с работы, она коротко обрисовала ему ситуацию: назвала трусом и лжецом; сказала прямо — он был главной ошибкой её жизни. Тот плакал и уверял её: это было один-единственный раз на празднике молодёжи; тогда она не смогла поехать с ним из-за того, что Сергей сломал ногу. Но Люба лишь махнула рукой: кто там кого путал ей теперь безразлично — пусть теперь спит в зале и занимается сыном как положено.
Поначалу в доме воцарились напряжённая тишина и неловкость.
Роман жаловался на больную спину из-за дивана. Люба отвечала резко: если ему тут неудобно — пусть забирает своего ребёнка и катится куда хочет.
Арсен ходил как привидение: бледный, тихий до немоты; боялся лишний раз заговорить или попросить чего-нибудь. Это жутко раздражало Любу – каждое слово приходилось вытягивать клещами. По ночам она слышала его всхлипывания – это злило ещё больше: мог бы хоть немного быть благодарным! А ведёт себя так, будто здесь его притесняют…
А потом появился Сергей. Как водится – под вечер да навеселе; завалился на кухню и начал уплетать борщ прямо из кастрюли.
— Это кто такой? – спросил он хрипловато, кивнув на Арсена.
— Брат твой… – ответила мрачно Люба.
На самом деле ей хотелось броситься к сыну с объятиями – прижать к себе крепко-крепко и погладить по короткому затылку… Но приходилось делать видимость строгости – будто вовсе по нему не скучала всё это время.
Сергей усмехнулся:
— Когда успели-то? Или он у вас как персонаж из сказки растёт?
— Это твой отец постарался… На стороне завёл ребёнка… – безжалостно бросила Люба сквозь зубы так громко, что Арсен съёжился от этих слов прямо перед ней.
— Ты серьёзно?
Сергей словно протрезвел мгновенно.
— Серьёзно говорю тебе. Мать умерла давно уже… Бабушка сейчас в больнице лежит… Пока поживёт с нами…
Сын долго молчал под её пристальным взглядом… Потом протянул:
— Ну батя дал жару…
Когда узнал о том, что Арсен поселился в его комнате – возмутился:
— В смысле?! Это же моя комната! Пусть он лучше в зале!
— В зале теперь отец ночует… – максимально спокойно произнесла Люба без всяких эмоций в голосе.
И тут Арсен расплакался навзрыд – горько и по-детски искренне… И Любе вдруг вспомнилось: когда же последний раз Сергей плакал вот так же? Не припоминалось вовсе… Она ожидала услышать от сына колкость или насмешку над мальчиком… Но тот сказал:
— Да ну тебя… Хватит реветь… Пошли раскладушку искать… Она вроде бы на чердаке валяется…
Арсен тут же вытер лицо рукавом куртки; всхлипывая ещё немного пошёл следом за братом вверх по лестнице… А тем временем Люба занялась тестом для блинов — Сергей их просто обожал…
С тех пор сын стал чаще наведываться домой… Иногда они надолго задерживались во дворе вдвоём с Романом… О чём говорили — оставалось тайной для Любы… Ясно было одно: обсуждали Арсена… Ей страшно хотелось знать подробности разговора между мужем и сыном… Но спрашивать она себя заставить так и не смогла…
От Сергея можно было ожидать чего угодно – особенно насмешек или грубости по отношению к мальчику… Но оказалось – плохо знала собственного сына… Он брал Арсена с собой на рыбалку; учил управляться с мопедом; подарил ему свой старый телефон вместе с наушниками и велел послушать какие-то «нереально крутые группы». Хорошо хоть через наушники слушал! Один раз Любе удалось уловить кусочек песни случайно – чуть кровь из ушей не пошла…
