— Не доверяет, — перебила его Оксана. — Именно это и означает. И ты, как всегда, на её стороне.
— Я не принимаю ничью сторону! — вспыхнул он. — Просто я понимаю её чувства. Она всю жизнь вкладывала силы в эту дачу. Хочет, чтобы она осталась в семье.
— А я кто тогда? Разве я не часть этой семьи?
Он промолчал. И это молчание сказало больше любых слов. Оксана почувствовала: для него она тоже оставалась чужой. Любимой, нужной — но всё же не своей. Не родной.
В ту ночь Оксана так и не сомкнула глаз. Она лежала на неудобном диване в гостиной (естественно, свекровь настояла на раздельном сне — «Максиму так будет удобнее после дороги») и смотрела в потолок. Внутри постепенно оформлялось решение: холодное, расчётливое и окончательное. Утром она оделась, собрала вещи и вышла к завтраку. Ганна хлопотала у плиты, Максим листал что-то в телефоне.
— Ганна, я подпишу ваш отказ, — произнесла Оксана спокойно.
Свекровь обернулась; на лице мелькнула тень удовлетворения.
— Вот и умница. Я знала, что ты всё поймёшь правильно.
— Но с одним условием, — продолжила Оксана тем же тоном. — Я хочу, чтобы нотариус приехал сюда сегодня и оформил всё официально.
— Зачем такая срочность? — удивилась Ганна.
— Потому что я хочу закрыть этот вопрос раз и навсегда. Без дальнейших обсуждений.
Ганна переглянулась с сыном; Максим кивнул в ответ.
— Хорошо. Я позвоню Елизавете, нашему нотариусу. Думаю, сможет подъехать после обеда.
К четырём часам приехала нотариус: женщина около пятидесяти лет в строгом костюме с кейсом в руках. Все собрались в гостиной за столом.
— Итак… — начала Елизавета, раскладывая бумаги перед собой. — Оксана Сергеевна, вы подтверждаете добровольный отказ от прав на дачный дом и участок земли, принадлежащие Ганне Соколовой, если они перейдут во владение вашего супруга Максима?
— Да, — чётко произнесла Оксана. — Но при этом хочу уточнить условия сделки.
Нотариус приподняла бровь:
— Какие именно условия?
Оксана говорила медленно и отчётливо:
— Я отказываюсь от дачи… но взамен хочу оформить полностью на себя нашу городскую квартиру — ту самую, где мы с Максимом сейчас живём вместе.
Наступила пауза; Максим побледнел заметно:
— Оксан… ты серьёзно?
Она повернулась к нему:
— Абсолютно серьёзно. Твоя мама хочет уберечь семейную недвижимость от «посторонней». А я просто хочу быть уверена в своём будущем имуществе. Квартира куплена во время брака за общие средства — у меня есть полное право претендовать на неё целиком.
Ганна вскочила со стула:
— Как ты смеешь?! Это квартира Максима!
Оксана спокойно поправила:
— Это наша квартира по закону Украины. Так же как эта дача стала бы наполовину моей собственностью при оформлении её на Максима… Вы ведь сами об этом говорили раньше.
Елизавета кашлянула:
— С юридической точки зрения Оксана Сергеевна права: жильё приобретённое супругами во время брака считается совместной собственностью обоих супругов независимо от того кто платил или оформлял документы формально… Если она желает выделить свою долю или переоформить имущество полностью на себя – потребуется согласие Максима Владимировича письменно заверенное мной как нотариусом…
Максим смотрел на жену как будто видел её впервые:
— Ты хочешь забрать у меня квартиру?
Оксана ответила спокойно:
— Я просто хочу иметь своё пространство… Если для вас я чужая – значит мне нужно обеспечить себе защиту самостоятельно… Ты подписываешь отказ от своей части квартиры – я подписываю отказ от дачи… Всё честно…
Свекровь вспыхнула:
— Это шантаж!
Оксана посмотрела ей прямо в глаза:
— Это ваша логика работает таким образом… Вы сами научили меня стоять за своё… Вот теперь пожинайте плоды…
Елизавета начала собирать бумаги обратно в кейс:
— В такой напряжённой атмосфере сделки проводить невозможно… Если вы решите действовать цивилизованным путём – приходите ко мне в офис… А пока всего доброго…
