Богдан не представлял, как сообщит об этом жене. Шаги давались с трудом — ноги словно налились свинцом и едва отрывались от земли. Впрочем, это даже к лучшему: в город пришла зима, и после вчерашней непонятной смеси снега с дождём улицы покрылись ледяной коркой.
С самого утра Оксанка звонила ему и без умолку щебетала на радостях:
— Представляешь, я такую классную куртку Ивану нашла! Со скидкой — всего две с половиной тысячи гривен! Он же сегодня опять в осенней пошёл, замёрзнет наверняка. Только ушёл, а я уже вся на нервах. Так что как только получишь деньги — сразу куплю. И ещё на учебник надо сдать, эта Лариса из родительского комитета уже засыпала меня сообщениями…
Деньги действительно были нужны — и на куртку для Ивана, и на учебник. Но больше всего Богдан знал: Оксанке срочно требовались новые сапоги. Она ни словом о них не обмолвилась, но он сам видел — старые давно пришли в негодность: подошва оторвалась, и теперь она ходила в лёгких осенних ботинках, надевая тёплые носки для хоть какого-то уюта.
Богдан мечтал о том дне, когда получит зарплату, возьмёт Оксанку за руку и приведёт её в обувной магазин. Там к ним подойдёт приветливая продавщица с улыбкой: «Чем могу помочь?» И тогда он скажет: «Пожалуйста, принесите моей жене лучшие зимние сапоги тридцать восьмого размера». Он представлял себе лицо Оксанки — сначала удивлённое, потом строгое: мол, ты что совсем? У Ивана куртки нет нормальной, а Маричке нужен снегокат… А он тогда спокойно ответит: денег хватит на всё — и на куртку сыну, и на снегокат дочке… но главное — хватит и на сапоги для неё.
Целый месяц он трудился почти без передышки…
