Но… я так и не решилась поехать. Не смогла заставить себя. Да и как бы я взглянула ему в глаза?
***
Теперь я жила у Оксаны. Помогала с внуком, по дому многое делала. Они с мужем уходили на работу, а я оставалась с мальчиком. Мы читали вместе книжки, гуляли в парке. Смотрела на него — такие открытые, доверчивые глаза — и думала: вырастет, спросит меня о жизни, а что я ему отвечу? Что в пятьдесят лет рассудок потеряла, семью оставила ради красивых слов?
Мирослава вскоре не стало. Сердце не выдержало.
Я приехала проводить его в последний путь. Стояла у гроба, смотрела на него — лежит в черном костюме, руки сложены, лицо спокойное… Совсем не такое, как при жизни. Все из деревни пришли — кто из сочувствия, кто просто посмотреть. Галина подошла ко мне и сказала:
— Ну что ж ты, Екатерина… Доигралась? Мужика до могилы довела?
Я промолчала. А что тут скажешь? Она ведь права была. Это я его туда привела. Бросила одного умирать… Что он тогда чувствовал один в пустом доме? Надеялся ли на моё возвращение? Или проклинал меня? Царствие ему небесное…
***
Каждое утро я гляжу из окна на крыши домов, слышу шум машин внизу, вижу спешащих людей и думаю: жива ли я вообще? Было ли всё это на самом деле или просто приснилось? Кто же я теперь? Та женщина из деревни с тридцатилетним стажем жизни там? Или та безрассудная городская беглянка за мнимым счастьем? А может быть — нынешняя я: та, что нянчит внука и мысленно просит прощения у Мирослава, у детей… у самой себя?
Однажды Владимир позвонил:
— Привет тебе от меня! Как дела твои? Может встретимся?
Я отключила звонок сразу же — мне больше не нужны встречи и красивые речи. Я ими насытилась до тошноты. Теперь понимаю: это была не любовь вовсе — просто тоска по жизни яркой да насыщенной… которой мне всегда недоставало. Только искала-то я её совсем не там.
А где же надо было искать?.. Где прячется настоящая жизнь?
Может быть… она всегда была рядом со мной? Просто я её разглядеть не умела — слишком уж занята была погоней за иллюзиями счастья и блеска.
***
Теперь вечерами сижу на кухне у Оксаны с чашкой чая перед окном. Внук спит тихо в комнате рядом; Оксана с мужем смотрят телевизор… Всё спокойно и мирно вокруг.
И кажется мне: вот она — та самая жизнь настоящая.
Только поняла это слишком поздно… Хотя нет — может быть вовсе и не поздно… Просто путь оказался непрямым: ухабистым да извилистым.
А цена этого прозрения — моя жизнь… перекрученная ветром судьбы словно дерево после бури.
