Так что он вполне мог бы помочь родителям с жильём.
— Уходи, — произнесла я негромко. — Похоже, ты забыл, что находишься в моей квартире. Вместо того чтобы тратить деньги на дорогие игрушки для «взрослых мальчиков» и свои увлечения, ты мог бы откладывать. Продал бы дом родителей в деревне, добавил немного, оформил кредит — и, глядишь, смог бы купить себе жильё.
— Что? — Макар растерялся.
— Собирай вещи и покинь мою квартиру, — повторила я. — Немедленно.
— Наталья, не говори ерунды, — попытался возразить он.
— Это вовсе не ерунда, — спокойно ответила я. — Это мой выбор. У тебя есть час на сборы. Я не позволю тебе ставить мне условия и заставлять выбирать между дочерью и твоими родителями.
Он сначала засмеялся. Потом начал угрожать. Потом перешёл к мольбам. А затем снова стал угрожать. В конце концов он ушёл, громко хлопнув дверью.
Прошла неделя — он позвонил. Родители приехали, и он снял им жильё в соседнем доме за тридцать пять тысяч гривен в месяц. Сам теперь живёт с ними: платить за две квартиры ему оказалось не по силам. Сказал также, что выставил сельский дом на продажу и подумывает об ипотеке.
— Наталья, может попробуем всё начать заново? — умолял он по телефону. — Мы ведь взрослые люди… Всё можно обсудить.
— Мы уже всё обсудили и решили, Макар, — ответила я и прервала разговор.
А вчера ко мне на выходные приехала Дарина. Мы устроились на кухне с пиццей с ананасами (которую Макар терпеть не мог) и болтали обо всём подряд.
— Мамуль, а тебе не жаль? — вдруг спросила она.
— Что именно? — хотя я прекрасно понимала её вопрос.
— Ну… Макара же… Вы ведь неплохо жили вместе?
Я посмотрела на свою дочь: умная девочка с красивыми глазами сидела напротив меня за столом. Барсик мирно дремал на диване без страха быть вспугнутым криками или шумом.
— Знаешь что, Дариночка… — сказала я после паузы и откусила кусочек пиццы: — Хорошо жить – это когда тебя уважают. Когда твои слова имеют вес. А то время с Макаром было лишь иллюзией семьи… И я рада вовремя выйти из этой игры.
