Киев встретил Оксанку прохладой и моросящим дождём. Марьяна уже ждала её на вокзале — с зонтом в одной руке и тёплой курткой в другой.
— Добро пожаловать в новую главу, — сказала она, обнимая подругу.
Оксанка улыбнулась. Её охватило непривычное чувство лёгкости — будто с плеч внезапно исчез тяжёлый груз, мешавший дышать свободно. Теперь всё было иначе.
Работа оказалась увлекательной, коллеги — приветливыми, а жизнь в Киеве — полной новых впечатлений. Оксанка часами гуляла вдоль набережных, посещала выставки и музеи, записалась на курсы по фотографии. Марьяна часто приглашала её в атмосферные кафе или на выступления малоизвестных музыкальных коллективов.
С приходом весны, когда Киев расцветал и наполнялся туристами, Оксанка получила сообщение от Данила. Это было первое за долгое время. Бывший партнёр писал о том, что многое осознал, устроился на постоянную работу и изменился. Затем пришло голосовое: «Правда хочу всё исправить. Может попробуем ещё раз? Только вот… можно Кристину временно поселить? У неё опять сложности с жильём.»
Оксанка усмехнулась и нажала кнопку «заблокировать». Ничего не изменилось — просто теперь это уже не касалось её лично.
Свою новую реальность она начала собирать по частям — словно мозаичный узор: обдуманно выбирая каждый элемент. Новый город, новые лица и удалённая работа с достойной оплатой стали основой этой жизни. Теперь Оксанка больше не соглашалась «для удобства» — ни в вопросах жилья, ни в отношениях.
Появились новые знакомства, интересы и встречи. Она стала особенно ценить свою самостоятельность. Квартира, которую Данило с Кристиной так настойчиво пытались у неё отобрать, превратилась одновременно в опору и точку отсчёта. Оксанка поняла: важны не столько стены или метры площади — важны границы. Границы личного пространства, уважения к себе и права быть собой.
Однажды вечером по пути домой у неё зазвонил телефон с незнакомого номера.
— Алло? — осторожно произнесла она.
— Добрый вечер, Оксанка… Вы меня не знаете… Это Нина… мама Данила… Мы очень переживаем за сына… Он совсем закрылся от нас… Может быть вы поговорите с ним? Он до сих пор вас любит…
В груди кольнуло сожаление — но вовсе не по Данилу. Жалко стало его родителей: им теперь приходилось расплачиваться за безответственность взрослого сына.
— Спасибо вам за заботу, Нина… Но мы давно расстались с Данилом… И это уже вне моей ответственности… Всего хорошего вам…
Она завершила звонок спокойно. Раньше подобный разговор вызвал бы бурю эмоций: чувство долга или стремление объяснить всё до конца. Но теперь девушка точно знала: её жизнь принадлежит только ей самой.
Мысль «а вдруг» больше не возвращалась к ней даже в моменты одиночества или вечерней тишины. Потому что она больше не хотела быть удобной для кого-то другого — только настоящей для себя самой.
Квартира в родном Кременчуге продолжала приносить стабильный доход от аренды. Дважды она ездила проверить жильцов — всё было отлично: Богдан с Анастасией оказались надёжными арендаторами и продлили договор ещё на год вперёд. Это придавало уверенности.
Иногда история о Даниле всплывала в разговорах с новыми знакомыми. Тогда Оксанка делилась ею кратко:
— Просто однажды я поняла: нельзя позволять другим использовать твою доброту как инструмент влияния.
По вечерам она любила сидеть у окна с книгой в руках и смотреть на огни города над рекой Днепром. В такие моменты Оксанка чувствовала: жизнь наконец стала такой, какой ей всегда хотелось её видеть.
И если кто-то снова спросит: «А ты не могла бы?..», она уже знает точный ответ.
Она скажет: «Нет».
Потому что главное умение взрослого человека — защищать свои границы.
И иногда нужно научиться говорить «нет» тем,
для кого ты слишком долго говорила «да».
