Перелом произошёл за несколько дней до наступления Нового года. Богдана только что вышла из душа — впервые за трое суток она позволила себе короткое уединение. Кожа ещё пылала от горячей воды, волосы были влажными, а халат накинут поспешно. Направляясь в спальню, она мечтала хотя бы полчаса поспать, пока Михайло мирно дремлет. Но остановилась у двери в гостиную, услышав голос Любови.
Свекровь разговаривала по телефону — громко и с явным раздражением, не подозревая, что её слышат.
— …представь себе, Злата, совсем не слушается! Я ей одно и то же твержу — бесполезно. Упертая до невозможности. Ну да, молодая ещё, неопытная — это понятно. Но учиться-то когда? Орест бедный между нами мечется… Нет-нет, конечно я не уеду! Кто им тогда поможет? Её мать далеко живёт — у той своих забот хватает. Я должна спасать внука от этой… ну ты понимаешь. Всё делает неправильно! Ребёнок плачет — она сразу на руки берёт! Уже избаловала его совсем. А недавно я его купать собралась — как положено: в настоях трав — так она чуть в истерику не впала! Мол, врач запретил добавки использовать. Врачи эти… Сейчас чего только не наговорят! А раньше и без врачей дети росли здоровыми. В общем, намучаюсь я с ними… Но куда деваться? Семья всё-таки…
Богдана застыла на месте как громом поражённая. Лицо побледнело, сердце забилось чаще. «Спасать внука от этой…» Значит вот как? Она — угроза для собственного сына? Плохая мать под наблюдением?
Она молча развернулась и пошла в спальню. Села на край кровати и долго смотрела на спящего Михайла: её крошечный идеальный мальчик сопел во сне с зажатыми кулачками и дрожащими ресницами. Ради него она жила: носила под сердцем девять месяцев, рожала с болью, жертвовала собой и здоровьем… И никто не имеет права утверждать обратное.
Когда Орест вернулся домой после работы, Богдана сидела на кухне с чашкой давно остывшего чая перед собой. Любовь хлопотала в ванной — стирала детские вещи.
— Орест, нам нужно поговорить, — сказала Богдана спокойно и уверенно.
— Что-то случилось? — он сразу насторожился: по её лицу было видно — предел достигнут.
— Мне больше не нужна помощь твоей мамы, — произнесла она твёрдо и прямо смотрела ему в глаза. — Пусть едет домой до праздников… иначе я сорвусь.
— Богдана…
— Я говорю серьёзно, — голос дрожал от напряжения, но звучал решительно. — Или она уезжает сейчас же… или я забираю Михайла и ухожу сама. Мне нужно восстановиться после родов спокойно… научиться быть матерью без постоянного давления со стороны того человека, который считает меня неспособной справиться самой! Я больше так не могу жить… Я плачу каждую ночь!
Орест провёл ладонями по лицу: он понял сразу – это не вспышка эмоций; жена действительно дошла до предела.
— Она обидится…
— Обидится?! А обо мне ты подумал?! Сегодня твоя мать обсуждала меня со своей подругой по телефону! Говорила буквально: «спасаю ребёнка от неё». От меня!
— Она так не думает… просто слова подобрала плохо…
— Мне всё равно как она думает! Это мой дом! Это мой сын! Это моя жизнь! И если ей здесь тесно – пусть возвращается к себе!
Воцарилась тишина – натянутая до предела пауза перед разрывом нити терпения. Из ванной слышался плеск воды и напевание – Любовь что-то мурлыкала про зимний вечерок… Не зная о том разговоре на кухне.
— Хорошо… — наконец выдохнул Орест с тяжёлым вздохом. — Завтра поговорю с ней…
— Нет… сегодня же… сейчас.
Любовь явно была ошарашена происходящим: сидя на диване с выражением полной растерянности на лице, она слушала сбивчивые объяснения сына о том «что Богдане нужен покой», что «лучше будет немного пожить отдельно», что «после праздников обязательно пригласим снова».
— То есть вы выставляете меня за дверь?.. Перед самым Новым годом?
— Мам… мы никого не выгоняем… Просто нам нужно немного времени втроём… привыкнуть друг к другу… Богдана очень устала…
— Устала?! А я значит нет?! Три недели вкалывала без отдыха – готовила вам еду каждый день! Убиралась тут всё время! Ночами вставала к ребёнку!.. И теперь просто «до свидания»?
В этот момент Богдана вошла в комнату – ждала до последнего в спальне… но поняла: Орест один ситуацию не вытянет.
— Спасибо вам большое за всё… правда… Но мне важно научиться быть матерью самой – без постоянных советов и замечаний сверху… Я должна понять сама как обращаться со своим сыном – а при вас у меня такой возможности нет…
— Замечаний?! Да я делюсь жизненным опытом!.. А ты это называешь…
Критикой,— твёрдо закончила Богдана.
