Тарас никогда не задавался вопросами. Его вполне устраивало, что в холодильнике всегда есть еда, счета оплачены, а жена не высказывает недовольства. Финансами распоряжалась она, и он не считал нужным вникать в то, сколько уходит ежемесячно.
Теперь, после долгожданного повышения, его доход составлял около семидесяти тысяч гривен. У Оксанки — сто пятнадцать. Плюс еще квартальные премии.
Она закрыла кран и вытерла руки полотенцем.
Раздельный бюджет? Модный подход.
Ну что ж. Пусть будет так…
…В последующие дни Оксанка словно проснулась от долгого сна. Будто кто-то стер пелену с глаз — и всё вокруг стало удивительно четким.
Она начала вести подсчеты. Не финансовые — временные. Сколько часов ушло на готовку? Сколько раз она вставала пораньше ради завтраков? Сколько вечеров провела у плиты, пока Тарас сидел с телефоном в руках? А выходные? Закупки, уборка, приготовление еды…
Восемь лет. Две тысячи девятьсот двадцать дней. По три часа на домашние дела ежедневно — почти девять тысяч часов жизни. Почти целый год непрерывного труда — подаренный мужчине, который теперь решил: «живём по-новому».
А что она получала взамен? Тарас не готовил еду. Не убирался в доме. Не стирал одежду. Иногда выносил мусор — и каждый раз это преподносилось как подвиг вселенского масштаба.
Раздельный бюджет?
Хорошо.
В понедельник Оксанка не стала ничего готовить вечером. Вернувшись домой после работы, переоделась и отправилась в уютное кафе неподалёку, где подавали восхитительный тыквенный суп и хрустящие круассаны.
Тарас позвонил около половины девятого.
— Ты где? Я пришёл домой — пусто.
— Ужинаю в кафе, – спокойно ответила она и сделала глоток латте. – Мы же теперь на раздельном бюджете? Я оплачиваю только своё удовольствие.
— Но… а мне как быть?
— Думаю, так же поступай.
Он молча отключился.
Первую неделю Тарас пребывал почти в приподнятом настроении. Оксанка наблюдала за ним со стороны – с холодной заинтересованностью человека, изучающего повадки подопытного животного.
Мужчина стал приносить домой еду из кафе и ресторанов: пиццу заказывал на дом или обедал с коллегами вне офиса. Даже чеки ей показывал с гордостью:
— Сам себе хозяин! Никто над душой не стоит!
Оксанка лишь кивала и молчала – ждала развития событий.
Долго ждать не пришлось.
К началу второй недели холодильник представлял собой унылую картину: засохший кусок сыра в пакете, банка горчицы без даты изготовления и морковь с морщинистой кожурой.
Тарас начал понимать: ежедневные траты на доставку еды – вовсе не свобода холостяцкой жизни, а настоящая финансовая пропасть. Роллы, шаурма или пицца обходились куда дороже тех ужинов, которые раньше без усилий готовила Оксанка дома.
Он решил сократить расходы: купил пельмени и сварил их в давно немытой кастрюле. Получилось настолько плохо, что даже его непритязательный вкус оказался бессилен это проглотить…
