— Попробовать? — я усмехнулась. — Прекрасная идея. И что ты собираешься им сказать? «Извините, моя сестра случайно продала чужое имущество, верните, пожалуйста»?
— Ну… можно предложить выкупить обратно, — голос Андрея становился всё тише. — За ту же сумму, которую они заплатили.
— За ту же?! — я подошла к нему почти вплотную. — Андрей, ты вообще понимаешь, что моя шуба стоила триста тысяч гривен? А твоя сестричка скинула её за восемьдесят! Даже если мы каким-то чудом найдем покупателя и он согласится вернуть вещь — нам придется доплатить и остаться в убытке! А сумки? А кресло?
— Я всё возмещу, — быстро произнёс он. — Куплю новые вещи. Обещаю.
— И на какие средства?! — у меня перехватило дыхание от подступающей истерики. — На те деньги, которые твоя сестра перевела тебе за мои же вещи?! Это просто нелепо!
— Оксана, ну что я мог сделать? — он развел руками в бессилии. — Я не знал! Думал, она избавится от старого хлама!
— Ты даже не поинтересовался! — я уже не сдерживалась и кричала во весь голос. — Ты дал ей ключи от нашей квартиры и даже не удосужился меня предупредить! Не подумал спросить моего мнения!
— Я ведь хотел как лучше…
— Лучше?! Для кого именно лучше? Для себя? Для своей любимой сестрички? А я кто в этой семье? Мое мнение ничего не значит?
Он промолчал, и это молчание оказалось красноречивее любых слов. Вдруг стало предельно ясно: он действительно ни на секунду не задумался обо мне. Просто решил, что спрашивать необязательно. Потому что Ярина ему родная кровь, а я всего лишь жена. Которая должна радоваться тому факту, что её личные вещи пошли на «нужное дело» – покупку квадроцикла для мужа.
— Знаешь что… — сказала я тихо и холодно; этот тон заставил Андрея вздрогнуть. — Собирай свои вещи.
— Что?
— Собирайся и уходи. Хочешь к родителям – пожалуйста; хочешь к своей предприимчивой сестричке – тоже хорошо. Мне всё равно куда, но сейчас я тебя видеть не хочу.
— Оксана… ты же шутишь…
— Ни капли юмора здесь нет, — я распахнула дверь настежь. — Уходи отсюда и возвращайся только тогда, когда выкупишь все мои вещи обратно до последней.
— Но это нереально! Люди уже пользуются ими! Никто ничего возвращать не станет!
— Тогда купи такие же новые: шубу за триста тысяч гривен, сумку Gucci за сто двадцать тысяч, Prada за девяносто… кресло из Италии под заказ… кофемашину… блендер… украшения… Всё до единого предмета из того списка вещей, которые твоя сестрица умудрилась продать.
— Там выйдет больше миллиона! — он побледнел как полотно.
— Именно так, — кивнула я спокойно. — Миллион гривен моего имущества… которое ты позволил распродать ради своего дурацкого квадроцикла.
— Оксана… будь благоразумной…
— Я как раз сейчас максимально разумна, Андрей! Я ясно понимаю: если ты способен так обойтись с моими вещами – значит тебе плевать на меня саму… на мой труд… на мои деньги… И мне нужно время разобраться: хочу ли я жить дальше с человеком, который даже не счёл нужным спросить разрешения перед тем как пустить в наш дом кого-то вроде твоей сестры устроить там распродажу.
— Это моя сестра! — выкрикнул он почти отчаянно.
— И что дальше? Это оправдывает её поступок? Или снимает ответственность с тебя?
Он открыл рот было для ответа… потом закрыл его снова… затем снова попытался заговорить:
— А где мне теперь жить?
— У родителей поживи немного – они всегда рады тебе… Или у Ярины остановись – раз уж она такая деловая особа пусть теперь приютит тебя тоже… На деньги от продажи моих вещей пусть кормит и поит…
— Оксана…
— Уходи отсюда… пожалуйста…
Он постоял ещё несколько секунд неподвижно посреди комнаты… потом медленно повернулся и направился в спальню. Слышно было как шарит по шкафам… торопливо складывает одежду в сумку… Потом вышел – с дорожной сумкой через плечо; лицо растерянное и жалкое одновременно…
