Галина вошла на кухню, не снимая пальто, будто собиралась сразу уйти, хотя в глубине души понимала — задержится. Она опустилась на самый край стула, поставила сумочку рядом и с надрывом вздохнула, словно играла сцену на публику.
Оксана стояла у окна с кружкой остывшего кофе в руках. Держала её так, будто это был последний якорь, удерживающий её от погружения в водоворот тревожных мыслей.
— Оксаночка… — начала Галина дрожащим голосом. — Мне ужасно неловко… но выхода нет.
Оксана уже знала продолжение. Она могла бы сама произнести каждое слово с нужной интонацией. Всё это уже было: месяц назад, два месяца назад, ещё весной во время карантина. Сценарий повторялся снова и снова — менялись лишь суммы.
— Что случилось? — спросила она вслух, хотя ответ был ей давно известен.
Галина достала носовой платочек с голубой каймой и начала теребить его пальцами.
— Нужны деньги, доченька. Десять тысяч гривен. Коммунальные платежи, лекарства… Пенсия ведь мизерная.
Эти слова звучали как старые купюры: затёртые временем и давно привычные.
Оксана поставила свою кружку на стол и налила кофе в другую чашку, пододвинув её Галине. Звон фарфора прозвучал неожиданно резко — словно кто-то специально ударил по посуде палочкой.
— У тебя ведь своё дело, собственная квартира… красивая жизнь… — голос Галины становился всё увереннее. — А я что? Живу на копейки в старой хрущёвке. Никому не нужна…
Оксана прикрыла глаза. В висках заныло так сильно, будто кто-то туго стянул их верёвкой. Эти разговоры возвращались каждый раз как приступ мигрени — внезапно и не вовремя.
— Павел не может помочь? — спросила она тихо.
— Павлик старается… — тут же всхлипнула Галина. — Но у него зарплата маленькая совсем… Кредиты душат… А ты живёшь хорошо…
Оксана подошла к комоду, достала кошелёк и вынула оттуда купюры. Десять тысяч гривен были не критичными для бюджета, но после каждого такого визита оставалось ощущение липкости — как после рукопожатия с чужими влажными ладонями.
— Возьмите…
Лицо Галины тут же преобразилось: слёзы исчезли без следа, губы тронула лёгкая улыбка облегчения.
— Спасибо тебе огромное! Ты у нас такая добрая и чуткая!
Оксана проводила её до двери. Когда та захлопнулась за спиной гостьи, квартира наполнилась глухой тишиной. Эта тишина не приносила покоя; она давила тяжестью подушки на лицо.
