Рекламу можно убрать
С подпиской Дзен Про она исчезнет из статей, видео и новостной ленты
На полке лежал дневник. Данил наткнулся на него случайно, когда искал ручку. Ручка оказалась на столе, а дневник — спрятанным в ящике. Судьба решила, что момент настал. Она всегда выбирает время сама, и людям остаётся лишь принять её выбор.
Почерк был её — аккуратный, как всё у Леси. Как чашка утреннего кофе, как идеальная укладка, как жизнь, продуманная на два десятилетия вперёд без единого сбоя.
15 октября. Сегодня снова пришлось притворяться — 42 минуты. Всё закончилось быстро, как обычно. Я лежала и считала: один, два, три… как в детстве на уроках физкультуры, когда нас заставляли досчитывать до ста. Интересно, догадывается ли он, насколько мне противны его поцелуи после? Интересуется ли он вообще тем, кто я?
Следующая запись:
20 октября. Притворялась 38 минут. Меньше обычного времени. Может быть, я начинаю справляться лучше? Может быть, однажды это станет настоящим? Нет… Просто со временем легче лгать — привыкаешь.
Данил захлопнул дневник.
Он сидел на кровати — той самой кровати, где она пять лет подряд лежала и отсчитывала минуты так же безнадёжно, как заключённый дни до освобождения… которое никогда не наступит. Его пальцы подрагивали от напряжения. Он не мог понять причину.
Из зеркала на стене на него смотрело лицо мужчины пятидесяти одного года. Обычное лицо с привычным выражением — таким бывает у человека только что узнавшего: его жена обманывает его в постели… А может быть — и во всём остальном тоже? Он не знал наверняка. Единственное было ясно: это продолжалось пять лет.
Леся вернулась домой в семь вечера — точно по расписанию. На ней был серый деловой костюм — словно доспехи. Под ними скрывались плечи и тело женщины, которая считала минуты рядом с ним.
— Привет… — произнесла она и коснулась его щеки поцелуем. Жест автоматический — будто включить свет в прихожей.
Данил промолчал. Он смотрел ей вслед и думал о тех сорока двух минутах притворства… О том, сколько времени одно тело может лгать другому.
— Что-то случилось? — спросила она между делом, снимая пиджак и расстёгивая пуговицы рубашки.
