Только не забывайте: делиться можно не только тем, что на столе, но и своим голосом. Не бойтесь высказываться. Это ваше право.
Эти слова будто разбудили в ней что-то давно забытое. Зоряна распрямила спину и, несмотря на слёзы, улыбнулась.
— Спасибо вам. Честно. Сейчас это важнее любого угощения.
— И пусть те, кто поел, тоже это запомнят. Но не из-за «добавки», — произнёс Александр. — А потому что встретили женщину, которая не стала кричать… но дала понять: есть границы, которые нельзя пересекать. Ни руками. Ни наглостью.
Поезд мчался вперёд, словно унося с собой все обиды и тяжесть прошлого. В купе стало так светло, будто распахнулось окно — прямо в тёплую весну.
На следующей остановке Александр вышел — короткая поездка по делам, всего несколько часов пути. Зоряна поблагодарила его ещё раз, а он на прощание сказал:
— Берегите себя. И никому не позволяйте стирать ваши границы. Даже здесь — в купе.
Состав вновь тронулся в путь, и Зоряна осталась одна. Но теперь одиночество уже не казалось таким гнетущим. Будто внутри неё что-то укрепилось и стало на своё место. Впервые за долгое время она ощутила силу — не ту, что кричит или борется кулаками, а ту самую тихую уверенность, которая спокойно говорит: «Со мной так нельзя».
Спустя пару часов дверь купе приоткрылась — вошла женщина с девочкой лет семи на вид. Ярина зевала от усталости; Лилия устало улыбнулась:
— Извините нас… пересадили сюда — других мест не осталось. Мы постараемся вести себя тихо…
Зоряна подвинулась и помогла им устроиться поудобнее. Ярина робко спросила:
— А у вас вареники вкусные? У меня мама так готовить не умеет…
И Зоряна вдруг протянула контейнер без колебаний — не из жалости или сострадания, а из того самого света внутри неё… того самого тепла, которое когда-то вложили в неё Маричка, Богдан и даже Тамара с её лучшими в мире пирожками.
