Двадцать два года мать глядела ей в глаза и хранила молчание. Всё это время Оксана ставила свечи в церкви, плакала ночами в подушку и винила судьбу в своей неудачливости. А истина скрывалась на вырванной странице из старой медицинской карты.
— Тарас, ты бы хоть грядки вскопал, вместо того чтобы с этими своими лазерами бегать. Проку от тебя — как от козла молока. Ни помощи, ни внуков.
Тарас стиснул челюсти так сильно, что боль отозвалась в висках. Снова то же самое. Каждое воскресенье — одни и те же упрёки. Он стоял посреди недостроенной гостиной их общего дома на окраине города, крепко сжимая нивелир профессионального класса. Стекло было треснуто, корпус испачкан комьями жирной земли.
— Лариса… — голос едва звучал, хотя он говорил почти шёпотом. — Зачем вы взяли прибор? Он стоит сорок тысяч гривен. Я ведь просил: не трогайте мои инструменты.
Тёща, полная женщина с постоянно румяным лицом, лишь махнула рукой, перепачканной землёй:
— Ну и что? Мне уровень нужен был — парник выставить ровно. А у тебя всё как попало: криво да косо — как и вся твоя жизнь! Четвёртый год дом строишь, а жить-то там некому.
В комнату вошла Оксана с подносом; чашки на нём звякнули при движении.
— Мама, ну зачем ты так? — тихо произнесла она и поставила поднос на ящик с плиткой.
— А что я такого сказала? Разве не правда? Ему уже сорок пять, тебе почти сорок! Люди в вашем возрасте уже нянчат внуков, а вы всё «на ЭКО копите». Пять лет деньги на ветер — и ни результата!
Тарас ощутил волну жара подступающую к горлу — не от гнева, а от боли за жену. Оксана съёжилась, опустила плечи и отвернулась к окну.
А ведь этот день должен был стать особенным праздником: ровно пять лет назад они поженились. Тарас — убеждённый одиночка до тех пор — и Оксана, скромная библиотекарша из семьи строгих правил; мать держала её при себе до тридцати трёх лет. Поздний союз оказался крепким: они продали однокомнатную квартиру Оксаны — доставшуюся ей от бабушки по наследству — добавили кредитные средства и начали строительство дома на участке тёщи.
«Земля своя есть — зачем чужим платить?» — говорила тогда Лариса.
Теперь же эта земля будто жгла подошвы ног.
Тарас вышел на крыльцо и закурил сигарету. Руки предательски дрожали мелкой дрожью.
Он вспомнил тот день восьмимесячной давности: они сидели вдвоём в кабинете врача-репродуктолога. Молодой специалист листал их анализы…
