Мария обнаружила это совершенно случайно. Решила проверить карманы куртки мужа перед тем, как отдать её в химчистку, и нащупала скомканный клочок бумаги.
Оказалось — обычный чек из ресторана. Заведение называлось «Венеция». В счёте значились два бокала просекко, тартар из тунца и тирамису на двоих. Дата — четырнадцатое марта. Время — 19:47.
А ведь четырнадцатого марта Тарас должен был находиться в Харькове. По его словам, он участвовал в конференции по вопросам логистики. Вечером он звонил ей, жаловался на холод в гостиничном номере и безвкусную еду по системе «шведский стол». Присылал фото унылого окна с видом на стоянку.
Но вот же чек — найденный всего в сорока минутах езды от их дома. И десерт — рассчитанный на двоих.
Мария опустилась на табурет у входа и ощутила, как грудь сдавило так сильно, что стало трудно дышать.
Ей сорок шесть лет. Тарасу — сорок девять. Вместе они уже восемь лет, из которых шесть прожили в официальном браке. Для него это был второй союз, для неё — первый и, как она верила до сих пор, единственный.
Их дом находился в Крюковщине: сто двадцать квадратных метров жилой площади, участок восемь соток земли и ипотека с ежемесячным платежом в пятьдесят две тысячи гривен — ещё одиннадцать лет выплат впереди. Полина, дочь Тараса от предыдущего брака, училась во Львове за плату — сто восемьдесят тысяч за семестр. Совместных детей у них так и не появилось. Мария давно приняла это как данность. Похоже, Тарас тоже смирился.
Казалось бы — всё было спокойно.
Или она просто слишком старалась убедить себя в этом.
Пальцы начали неметь. В висках стучало всё сильнее — знакомый предвестник мигрени, которая почти каждый день давала о себе знать последние месяцы.
В памяти всплыл декабрьский вечер.
Корпоратив у него на работе. Мария приехала ближе к завершению праздника забрать подвыпившего мужа домой. У входа в бизнес-центр она столкнулась с Лесей из его отдела. Та расплылась в широкой улыбке и обняла её слишком резко и близко к телу — чересчур навязчиво для обычного приветствия. И этот аромат… Сладкий до приторности парфюм вызывал тошноту своей тяжестью. Тогда Мария машинально подумала: кто вообще может добровольно носить такой запах?
Спустя неделю тот же аромат она уловила на воротнике рубашки Тараса.
Он лишь отмахнулся:
— Леся попросила подбросить её до метро. На прощание полезла обниматься — ты же знаешь, какая она любит телесные контакты…
