— У Леси всё непросто. Мать тяжело больна, лечение требует больших затрат, а она одна со всем этим справляется…
— Мне это безразлично.
— Что?
— Мне. Всё. Равно. — Мария встала с места. — Хочешь — обеспечивай её мать, оплачивай долги и заботься о всей её семье хоть до восьмого поколения. Только без меня.
Процесс развода растянулся на четыре месяца.
Тарас выторговывал каждую тысячу гривен, спорил за каждую кастрюлю и каждый метр площади. Дом пришлось выставить на продажу — ни один из них не мог позволить себе выкупить долю другого. После выплаты остатка по ипотеке и раздела имущества Марии досталось два миллиона триста тысяч гривен.
Она арендовала однокомнатную квартиру в Чигирине: тридцать два квадрата, пятый этаж без лифта, окна выходят во внутренний двор-колодец. Ванная с потрескавшимся кафелем, паркет скрипит под ногами, за стенкой слышны звуки от малыша у соседей.
Тишина. Покой. Её собственное пространство.
По рассказам общих знакомых, Леся оставила Тараса спустя пару месяцев после развода. Выяснилось: ей нравились мужчины в браке — с разведёнными всё иначе, другие правила игры и совсем невыгодные условия.
В августе Тарас написал ей сообщение: «Оба вспылили… Может быть, начнём сначала?»
Мария не ответила — просто добавила его номер в чёрный список.
Наступил октябрь.
Мария сидела на узком балконе с чашкой чая в руках. Колени укрыты пледом, последние тёплые дни осени прощались медленно и тихо.
На улице под ногами прохожих шуршала опавшая листва. Рыжий кот из соседнего подъезда развалился на капоте старенькой «Тойоты». Из приоткрытого окна третьего этажа доносилась мелодия из восьмидесятых — что-то смутно знакомое и ностальгическое.
Головные боли исчезли ещё в июле и больше не возвращались. Теперь Мария спала крепко и спокойно — без таблеток и ночных кошмаров.
Два миллиона триста тысяч гривен. Однушка в Чигирине. Ни супруга, ни долгов по ипотеке, ни ложных надежд.
Она сделала глоток остывшего чая и подумала: странно осознавать, что свобода может прийти в виде забытого бумажного чека из кармана чужого зимнего пальто.
А ведь она всего лишь собиралась отнести его в химчистку.
