Оксанка стояла на веранде, вдыхая аромат влажной земли и хвои. Этот дом в Ворзеле стал воплощением их с Данилом заветной мечты. Десять лет по чужим углам, изнурительная работа — она трудилась технологом на молокозаводе, он чинил машины. Экономили буквально на всём — даже на лечении зубов и отпуске. И вот теперь — своё жильё.
Сегодня был день новоселья. Только для самых близких. Данило отправился за матерью, а Оксанка тем временем накрывала праздничный стол.
Вдруг телефон завибрировал. Звонила Любовь, тётка Данила, одна из немногих родственников, кто ещё поддерживал с ними связь.
— Оксанка, приветик! Еду мимо и подумала — загляну поздравить! Я со Светланой. Мы буквально на минутку!
Оксанка застыла. Светлана… Двоюродная сестра Данила — женщине уже сорок два, а ведёт себя порой как избалованный подросток.
— Любовь, мы ведь договаривались… — начала было Оксанка, но услышала лишь короткие гудки: трубку уже повесили.
Она перевела взгляд на стену в гостиной. Там висела картина: масло по холсту. «Утро в сосновом лесу» — копия, но какая выразительная! Её отец писал её три года перед смертью. Это было не просто полотно — это была память. Реликвия.
Желудок болезненно сжался: каждый приезд Светланы вызывал обострение гастрита.
Светлане прощалось всё без исключения. Когда десять лет назад Данило только начал встречаться с Оксанкой и одолжил сестре восемьдесят тысяч гривен «на развитие бизнеса», она промолчала. Тогда речь шла о продаже биодобавок — дело прогорело всего через месяц. Деньги так никто и не вернул…
