Проснулась я от звуков шагов в доме.
Кто-то ходил по комнатам, посудой звенел на кухне, а по дому разносился аппетитный запах — блины жарятся!
Мы с сестричкой тихонько выглянули через приоткрытую дверь. Лариса без шума хлопотала: мыла посуду, полы драила. По звукам поняла, что мы проснулись.
— Ну что вы там, белянки мои, идите завтракать!
Мы с сестрой переглянулись: забавно было услышать такое прозвище. Но действительно — обе светловолосые и голубоглазые, в Оксану пошли.
Собравшись с духом, вышли из комнаты.
— За стол садитесь!
Повторять не пришлось — мы тут же уселись. Блины были вкусные до невозможности, и к этой женщине сразу появилось какое-то доверие.
— Меня зовут тетя Лариса. Так и зовите.
Позже она нас с Любой искупала, белье перестирала и ушла. А на следующий день снова пришла! Дом словно преобразился под ее руками — чисто стало и уютно, как при Оксане. Прошло недели три, Александр все еще был в лесу. Лариса за нами присматривала старательно — лучше не придумаешь. Хотя чувствовалось: ей самой нелегко дается это все — будто старается держать дистанцию. Особенно Люба к ней тянулась — понятно, ей всего три года тогда было. А я держалась настороженно: строгая она была женщина, улыбкой не баловала. Не то что Оксана — та всегда смеялась да песни распевала; плясать любила и Александра «Ванек» звала.
— Вот вернется Александр из тайги да не примет меня… Какой он у вас?
Я стала его нахваливать как умела — так неловко получилось, что чуть всё не испортила! Говорю:
— Он у нас добрый! Тихий такой! Выпьет и сразу спать ложится!
Лариса сразу насторожилась:
— Часто выпивает?
— Часто! — выпалила младшая сестра. Я ее под столом ногой толкнула:
— Да нет же… Только по праздникам бывает.
Лариса ушла тем вечером вроде бы спокойная. А Александр вернулся той же ночью из тайги. Зашел в дом, осмотрелся удивленно:
— Я думал тут у вас горе-горькое… А вы как принцессы живете!
