Как только дело доходит до пакостей — он первый в очереди, а как запахло бедой, так сразу в тень, прячется, будто и не мужик вовсе. Хвост поджал и к жене под юбку, да к мамке на колени.
— Ты что, Анастасия? Неужели хочешь сказать, что во всём виноват мой Олег?
— Ага, Валентина, именно так и думаю. Сама слышала, как он той малолетке лапшу на уши вешал: мол, с Любой разводится, не любит её и никогда не любил… Шоколадки ей таскал с сияющей рожей — весь такой окрылённый бегал. А как дело сделал — в кусты!
За девчонку заступиться некому. Была бы у неё родня — братья или отец — быстро бы этого пса облезлого на место поставили.
А что бабка старая одна? Что она может?
И ты тоже хороша, Елена. Воспитала Любу свою мягкотелой: чуть что — сразу к мамке бежит со своими тряпками да слезами. Вот Олег и ищет утешения где-то ещё.
Разорались тут все… Идите уже! Дел полно.
— Ну а ты сама-то что? Представь себе: если бы какая-нибудь хищница к Макару твоему полезла — ты бы смолчала? Да первая бы побежала ей лицо начистить!
— Макару… Нашли тоже хищницу! Вам самим не стыдно?
— А чего нам стыдиться? Мы по чужим постелям не скачем.
— Да ну! Елена! Забыла уже, как Алла тебя лупила за то, что ты с её Тимофеем якобы ягоды собирала в лесу?
Что? Правда глаза режет? Я ведь про каждую из вас могу рассказать. Про себя нечего сказать — я с Макаром своим ещё со школы вместе держусь… Хотя…
Если покопаться — и мне можно упрёк кинуть: бегала ведь к нему на дальний сенокос… Там мы Юлию и сделали! — засмеялась Анастасия. — Так что вы тут святых из себя не стройте! У каждой свой грешок есть. Но девчонку обижать не дам! Узнаю кто тронул — берегитесь!
Женщины вышли из магазина ворчащие и обозлённые; словно побитые собаки огрызались друг на друга. Настроение испорчено напрочь — всё благодаря язвительной Анастасии: хотели языками почесать наперегонки…
А Оксана тем временем принесла домой банку томатной пасты и от нетерпения пританцовывая принялась мешать себе сок.
— Где была-то, деточка?
— В магазин ходила, бабушка.
— Ой ты моя хорошая… Не ходи лишний раз одна… Не дай Бог чего случится… Себе не прощу потом…
— Бабушка! Ну что может случиться-то?
— Эх ты моя милая… Женщины злые бывают… Не пожалеют тебя даже если ты такая же как они… Загрызут словами или руками дотянутся…
— Да перестань волноваться! Я ведь никому зла не сделала… Чужого ничего не взяла… За что меня бить-то?
— Эх милая моя… Хуже женщины зверя нет… Они разбираться не станут… Даже если мужик силой взял — всё равно женщину осудят… Такая уж наша долюшка бабская… Сами плачут от обид своих же мужиков – а стоит одной оступиться – заклюют без жалости… Мужикам всё с рук сходит – как вода с гуся…
— Но бабушка! Сейчас ведь другое время!
— Да какое оно другое?.. Всё одно – хоть старое время было бы хоть новое – всегда женщина крайняя…
— Но он же сам ко мне тянулся!.. Он ухаживал за мной!.. Хотел познакомить меня со своими родителями!.. Говорил – с Любой всё кончено!.. Даже домой звал!.. Я отказалась идти просто так – сказала только хозяйкой войду!.. И он согласился тогда!..
