Богдан прижал жену к себе, нежно поцеловав её в макушку.
— Всё будет хорошо, обещаю. Мы ускорим процесс — оформим ипотеку раньше. Я поговорю с мамой, попрошу её поменьше вмешиваться.
На следующий день состоялся разговор с Ириной. Богдан попытался мягко донести до неё, что Оксане нужно больше личного пространства, ведь они уже взрослые и самостоятельные.
— То есть я вам мешаю? — лицо матери побледнело. — Я, которая вас кормит, стирает, убирает?
— Мам, ну нет же… Ты не так поняла…
— Всё ясно, — Ирина отвернулась к окну. — Теперь жена у тебя на первом месте. А родная мать стала обузой.
— Причём тут Оксана? Речь совсем не о ней…
— Да как раз о ней! Это она тебе мозги запудрила, — голос дрогнул. — Я всю жизнь тебе посвятила: одна тянула после того как отец ушёл, училась ночами, лечилась за копейки… А теперь я для тебя никто.
Богдан ощутил знакомое чувство вины, словно что-то тяжёлое сдавило грудь. Мать умела напоминать о своих жертвах так искусно, что хотелось исчезнуть.
— Мамочка… ты для нас важна. Просто нам нужно немного личного пространства.
— Личное пространство в моей квартире? — отрезала Ирина и вышла из комнаты.
После этого разговора обстановка дома стала ещё напряжённее. Мать замкнулась в себе: перестала готовить завтраки и больше не интересовалась их делами. Оксана чувствовала себя виноватой без всякой причины.
— Может быть… нам всё-таки стоит снять хотя бы однокомнатную? — предложила она Богдану через неделю. — Я найду подработку… как-нибудь справимся.
— Ты же беременна! Какая подработка? — Богдан покачал головой. — Потерпи немного… Совсем скоро всё изменится к лучшему.
Но события пошли совсем не по плану.
В одно воскресенье Оксана проснулась от резкой боли внизу живота. Попыталась подняться с постели, но закружилась голова; опустив взгляд на простыню, она увидела кровь.
— Богдан! — закричала она чужим испуганным голосом.
Дальше всё превратилось в сплошной кошмар: вызов скорой помощи, больничные коридоры с равнодушными лицами врачей, капельницы и анализы… И страшный приговор: «угроза выкидыша», а затем просто и сухо: «сохранить не удалось».
Оксана лежала на больничной койке и смотрела в потолок пустым взглядом. Внутри зияла такая бездна боли и утраты, что казалось – она поглотит всё вокруг. Богдан сидел рядом и держал её за руку – но даже его тепло не могло заполнить эту пустоту внутри неё.
Через три дня её выписали домой. На такси они добрались до квартиры; Богдан поддерживал жену под руку бережно и осторожно – будто боялся сломать хрупкую фарфоровую фигурку одним неловким движением.
В прихожей их встретила Ирина – бледная и с покрасневшими глазами от слёз.
— Оксаночка… — только прошептала она и протянула руки навстречу.
Оксана хотела пройти мимо молча… но свекровь обняла её крепко-крепко – так сильно, что невозможно было вырваться из этих объятий. И вдруг девушка почувствовала: плечи Ирины дрожат – та тихо плакала у неё на груди…
